Некоронованный

Было сравнительно тепло, лоссоф снял рукавицы. На большом пальце правой сверкало изумрудами кольцо Барахира.

Каяками всё удалось вывезти за один раз, а вот нарт и на людей, и на грузы не хватило. С собой забрали только остатки мяса, прочее сложили на льду, сверху положили каяки. Завтра заберут.

Собаки резво бежали, потом начался подъем… не верилось, что под этим снегом – земля, что больше не нужно быть ежечасно готовым к смерти, что ледяная бездна больше не грозит тебе. Но еще много лет дальний гром будет для них воспоминанием о грохоте торосов, еще долго они в обыденной речи будут избегать слова «трещина», даже говоря о старом кувшине.

Впереди были сярысь-тэли, морские дома, похожие на снежные пригорки. Нарты остановились.

Такхол и прочие смотрели на них, замерев: ничего не изменилось. Всё так же, как когда жили здесь с князем.

Ики пошел к тому самому тэли. Когда оттуда стали спешно выходить лоссофы, неся что-то из скарба, стало ясно: вождь отдает им их собственное жилище.

Король встал с нарты, огляделся, потянул носом воздух с запахами дыма, еды, людей, жизни. Сказал почти удивленно:

– Слушайте, а ведь мы выбрались.

– Выбрались! – закричал Сидвар, схватил ком снега, запустил в Аранарта. Ответный не заставил себя ждать, но дело Короля было безнадежно: с воплем «Мы живы!» в него запустил снегом Рибиэль, а дальше принялись кидаться все подряд. Аранарт пытался отбиваться, но силы были неравны, и торжествующие противники набросились на него уже не со снежками, а с кулаками… его спасала только их многочисленность и то, что сквозь три слоя меха любой удар будет безопасен, а тем паче удар дружеский.

Они превратились в огромный снежный ком, катающийся по склону; иногда то один, то другой выпадал из него – и тотчас устремлялся обратно. Дунаданы хохотали и кричали, собаки заливались лаем, снег летел во все стороны… лоссофы смотрели на них с опаской, догадываясь, что ничего дурного не происходит, но держась подальше.

Аранарт, более всего похожий на ходячий сугроб, вырвался из окружения и подошел к Ики:

– Прости их несдержанность.

– Две луны на льдине? – взглянул на него вождь.

– Почти три.

Лоссоф медленно кивнул, обдумывая эти слова, и велел:

– Ты будешь рассказывать, как вы выжили.

– Расскажу.

Они вошли в тэли. Старшие дунаданы оглядывались, трогали китовые ребра… что изменилось за эти годы, что осталось прежним…

– Потемнели, – сказал Такхол, гладя ребро-стропило, как касаются руки старого друга. – Потемнели, а в остальном – как не уезжали, да.

– Тот самый кит? – спросил Аранарт.

– Тот самый.

Дунаданы снимали верхние меха, подсаживались к огню. Было так странно снова привыкать к теплу. Было так непривычно не вслушиваться в дрожание пола: трескается далеко, близко или под тобой?

Он рассказал Ики об их пути всё, что мог. Лоссоф говорил на Всеобщем очень чисто, Аранарт ловил у него некоторые любимые выражения отца… и всё же нужной беседы не получалось. Спрашивать, не нужна ли та помощь, вестником которой могло стать кольцо Барахира, – глупо: видно, что не нужна. Предлагать что-то на обмен… во сколько оценить реликвию своего народа? Поговорить начистоту? – самое мудрое, но никак не выходит.

Впрочем, торопиться некуда. Его план придти сюда в начале зимы и еще зимой вернуться был разумен, осуществим… но не осуществлен. Теперь от родных земель ты отрезан будущим половодьем, так что жди. Жди до осени. Времени много.

Аранарт уходил охотиться на песцов. Он задумал принести Риан накидку из белоснежного меха. С кольцом он вернется или без кольца, они всё равно поженятся – и это ей будет подарок к свадьбе.

Ему очень хотелось забрать с собой бескрайнюю белизну этой земли, забрать ее как память о том высоком чуде, что ему довелось пережить здесь, забрать – и поделиться этим с Риан.

В ясный день Аранарт смотрел на бухту и поселок. С этого пригорка было отлично видно всё. Вон та сопка, которую они первый раз увидели с моря. Вон скала, где тот самый рисунок кита. Вереница тэли, вон там – их, а соседнее – в котором жили отец и мама, а сейчас там живет племянник Ики с семьей.

Почему отец отдал кольцо? Почему не сказал об этом никому из дунаданов? Проще пройти Гурут Уигален, чем понять, что же тебе делать…

Одинокая фигура по склону. Ики. На ловца и зверь бежит. Да, только вот этот ловец опять ничего не сделает.

– Твоя мать любила это место, – произнес вождь. – Она часто стояла здесь.

Аранарт молча кивнул.

Ики снял с пальца кольцо Барахира:

– Возьми.

– Ты… – Аранарт задохнулся, как на морозе.

– Ты здесь ради него, – веско проговорил лоссоф. – Бери.

– Ты поистине провидец…

– Я провидец, – подтвердил вождь, – но не сейчас. В глазах всех вас – недостигнутая цель. Какая другая цель будет, когда вы здесь?

Этот человек был моложе его лет на пятнадцать. И старше втрое.

– Почему ты не берешь?

– Отец отдал вам его как знак: если вам понадобится наша помощь…

– Не понадобится, – отвечал Ики. – Он всё сделал сам. Бери и иди со мной. Я покажу тебе.

Аранарту оставалось лишь повиноваться. После льдины он сильно исхудал, кольцо пришлось на безымянный и было свободно.