Некоронованный

– Теперь, раз уж мы молчим начистоту, – он улыбнулся, – ответь: тяготит ли тебя твоя несвобода? Тебе от нее горько? Ты мечтаешь от нее освободиться?

– Но они, – рассерженно перебил маг, – не мы. Они простые люди!

– Именно, – Аранарт был доволен его возражением так, будто его и ждал. – Они были простыми людьми, когда пошли за мной. Но что отличает простого человека от лорда, Гэндальф? Настоящего лорда; я не о тех бездельниках, которые похваляются перечнем предков. Что, как ни подчиненность жизни долгу, с раннего детства и до последнего вздоха? Ты хорошо одет, сыт, образован, перед тобой открыт весь мир… но хоббит в беднейшей из норок свободнее, чем ты!

Гэндальф внимательно слушал. Пожалуй, Хэлгон прав: такому трудно советовать иначе как молча.

– Только вот, – продолжал Король, – мы любим нашу несвободу. И когда судьба говорит: делай что хочешь, ты никому больше ничего не должен, Артедайна больше нет…

– Мне судьба такого не скажет, – тихо заметил Митрандир.

– Неужели? – прищурился Аранарт. – Я, конечно, в молодости больше думал об оружии и рейдах, книжки читал на бегу и невнимательно… но что-то про Диссонанс Мелькора там было…

Гэндальф ожег его негодующим взглядом, и дунадан умолк, послушно наклонив голову. Но глаза его весело блестели.

– Ну и теперь вернемся к нашим девушкам. А точнее – к моему народу. Гэндальф, скажи мне, только честно: ты действительно против того, чтобы дунаданы Арнора были бы только знатью?

– Кхм! – сказал Гэндальф.

Аранарт захрустел оставленным про запас яблоком.

А жарко, должно быть, сейчас на солнце.

– Ты так рассуждаешь о долге, – волшебник явно был намерен отыграться, – а сам-то женился по любви.

– Кто тебе это сказал? – хмыкнул Король.

– Твои глаза. Жених на свадьбе так не смотрит на невесту!

– Жених и не может так смотреть, – он запустил огрызок в густую траву. – Я женат одиннадцать лет! На свадьбе я смотрел совсем не так.

– И ты не любил ее, когда женился? – строго глянул на него волшебник. – Врешь. Мне ли, себе ли, но врешь.

– Я не знаю… – вздохнул Аранарт. – Мне тогда казалось: я просто выбираю из свободных девушек. В первом же поселке, а это был поселок, где жил Голвег, светлая ему память. Когда я приезжал туда раньше, я, конечно, видел ее. Но не замечал. Может быть, сердце и говорило… только я тогда его не слушал. Не знаю.

– Не в этом ли твоя ошибка? – сверкнули глаза мага. – Ты полагаешься на разум, но не доверяешь сердцу. Ты умен и во многом прав. Я признаю больше: ты прав в главном. Но то, как ты это делаешь… Мы говорим начистоту, ну так скажи: почему тебе нравится быть жестоким? Почему тебе нравится быть зверем, Арамунд?

Какая-то пичуга засвистела над ними.

Аранарт ответил чуть устало:

– Вот поэтому я и не доверяю сердцу. Сердце-то звериное…

Гэндальф ждал возражения или удивления. Но никак не спокойного согласия.

Король продолжал – ровно, буднично:

– Я не стану жаловаться, Гэндальф, рассказывая, как это тяжело: жить со зверем внутри. Зная, что зверь может вырваться. Зная, что будет, если он вырвется. Я кажусь тебе жестоким? Это ты не видел… Хэлгон видел. Может быть, это правда, что из меня хотели сделать Феанора среди людей. Может быть, сказки. Мне всё равно. Думаешь, я не пробовал с ним справиться? Думаешь, я не хочу быть похожим на отца? Думаешь, мне нравится быть таким?

Он пружинисто встал, вынуждая и мага подняться тоже.

– Гэндальф, давай смотреть правде в глаза. Я жесток. Этого не изменить; поверь, я пытался. Но если ты хочешь, чтобы нож не убил человека, не надо тратить силы на то, чтобы его затупить. Достаточно вложить его в руку, которая не станет наносить удара. Это разумнее и проще.

Волшебник чуть кивнул.

– Я буду нести разрушение, – продолжал тот спокойно. – Но от меня зависит, что я буду рушить, почему, а главное – ради чего. Так что мой зверь сидит на прочной цепи под названием «долг Короля».

– Ты хороший человек, Аранарт, – выдохнул Гэндальф, – но…

– Но я уже объяснял, почему я так суров со своим народом. Моргул и новая война. До которой я не доживу.

– А договориться с теми, кто доживет, ты не хочешь? Или твоя гордость не позволит тебе обратиться к эльфам раньше, чем беда уже придет на порог?

Взгляд Аранарта полыхнул так, что маг невольно отшатнулся:

– Что я такого сказал?

– А ты действительно не понимаешь? – он нахмурился и тихо пояснил: – Отец. Это была его главная… может быть, его единственная ошибка.

– Прости старика…

Аранарт смотрел поверх торфяника, но видел Форност. Еще живой Форност.

– Я долго думал, была ли у нас возможность выиграть эту войну… Она была. Если бы отец послал гонцов к Кирдану и Элронду хотя бы тогда же, когда и в Гондор, если бы Глорфиндэль перевел отряд через Седую, пока Последний Мост был еще свободен, если бы конница Броннира и отряды фалафрим пришли бы… да. Может быть, мы бы и без Гондора справились. А может быть, и Эарнил бы поторопился. И не резал бы я сейчас торф…

– Э-хмм…