Некоторые любят погорячее, или Джентльмены предпочитают блондинок

И вот мы опять сидим в поезде, и все едем в Вену. Вчера мы с мистером Споффардом провели весь день, осматривая мюнхенские музеи, но об этом я ни вспоминать, ни думать не хочу: когда со мной случается что-нибудь ужасное, я всегда стараюсь не только не думать об этом, но определенно утверждаю, что ничего этого никогда не было; даже если у меня подошвы горят, как вот сейчас. Дороти тоже провела очень трудный день в Мюнхене; ее знакомый, немецкий джентльмен, которого зовут Рудольф, приехал за ней в 11 часов отвезти ее завтракать. Дороти сказала ему, что она только что напилась кофе. А он возразил ей, что он тоже уже пил кофе и завтракал, но теперь уже время для второго завтрака. И вот он повез Дороти в «Хофбрау», где все едят сосиски и бретцели и пьют пиво в 11 часов утра. Когда они съели свои сосиски и выпили пиво, он решил повезти ее покататься, но не успели они проехать нескольких кварталов, как уже настало время для ланча. За ланчем они много чего ели, а потом он купил ей огромную коробку шоколадных конфет с ликером и повез ее на «матине» в театр. Но после первого акта Рудольф проголодался, и им пришлось пойти в фойе и есть там сандвичи и пить пиво. Дороти пьеса не очень понравилась, и после 2-го акта Рудольф сказал, что они могут уехать из театра, потому что все равно пора пить чай. После чая Рудольф пригласил ее обедать, и Дороти была слишком потрясена, чтобы сказать «нет». А после обеда они поехали в какой-то сад пить пиво с бретцелями. Но в конце концов Дороти стало не по себе, и она попросила его отвезти ее в отель. И Рудольф сказал, что он к ее услугам, только сначала надо бы слегка поужинать. Так что сегодня Дороти в таком же подавленном настроении, как я. Однако и я, несмотря на все мое хорошее воспитание начинаю чувствовать себя очень обескураженной, когда думаю о нашем пребывании в Вене. Дело в том, что в Вене мистер Эйсман, и я не представляю себе, как я смогу проводить много времени с мистером Споффардом и устроить так, чтобы они не встречались; если произойдет знакомство – мистер Споффард может посчитать подозрительным, почему мистер Эйсман тратит так много денег на мое образование. А Дороти еще все расстраивает меня разговорами про мисс Чапман, и уверяет, что когда мисс Чапман увидит меня с мистером Споффардом, то она сейчас же протелефонирует их домашнему психиатру. Мне только что и остается надеяться, что все устроится к лучшему.

Май 25

Пока что, действительно, все устроилось к лучшему, потому что мистер Эйсман ужасно занят весь день по своим пуговичным делам и сказала мне, чтобы я проводила время как мне угодно и всюду бы ездила с Дороти. Так что мы всюду ездим с мистером Споффардом. А мистеру Споффарду я сказала, что совсем не люблю всяких этих мест, куда ездят по ночам, и предпочитаю рано ложиться спать, чтобы с утра быть готовой всюду ездить с ним. А простившись с ним, я с Дороти и с мистером Эйсманом еду обедать, потом в театр, потом ужинать в кабаре, которое называется «Красная шапочка», – и я держусь, правда, только при помощи шампанского. Так что если мы будем настороже и не напоремся на мистера Споффарда в каком-нибудь таком злачном месте, где он будет изучать, чего нам, американцам, в Европе смотреть не следует, – то все устроится к лучшему. Я должна сказать, что я положила конец посещению музеев с мистером Споффардом, объяснив ему, что я больше люблю природу. А на природу смотрят из экипажа в парке, и это гораздо легче, потому что, по крайней мере, ноги не болят. Он теперь начинает все чаще говорить, как бы он хотел, чтобы я познакомилась с его матерью, и, кажется, действительно, все устраивается к лучшему. Только по вечерам мне очень трудно ладить с мистером Эйсманом. Он бывает вечером обыкновенно в отвратительном расположении духа, потому что каждый раз, как он хочет назначить какое-нибудь деловое свидание по поводу пуговичных фабрик, оказывается, что как раз в это время все джентльмены в Вене привыкли идти в кафе. Или оказывается, что венские джентльмены, с которыми он должен иметь деловую встречу по поводу пуговиц, затеяли пикник, и все надевают коротенькие брюки с голыми коленками, прицепляют павлинье перо к шляпе и отправляются в Тироль; так что мистер Эйсман очень обескуражен. Но если кто-нибудь может быть обескуражен, так это я: в конце концов, если вы целую неделю не сомкнули глаз ни на минуту, так вы не можете не чувствовать себя в подавленном настроении!

Май 27