Некоторые любят погорячее, или Джентльмены предпочитают блондинок

Наконец, сели ужинать, но ужин оказался таким же, как ланч, только к ужину совсем уже утратилась всякая новизна впечатлений. Так что я сказала Генри, что у меня разболелась голова, и я не поеду в церковь; Генри с матерью отправились одни, а я ушла к себе в комнату, села и стала размышлять. Я долго думала и пришла к тому заключению, что жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее только на то, чтобы гордиться своим семейным положением, даже если при этом и много денег; и вообще самое лучшее, что я могу сделать, это придумать какой-нибудь план, и заставить Генри раздумать жениться на мне; получить из этой комбинации максимальную выгоду – и этим удовольствоваться.

Июнь 22

Вчера я заставила Генри посадить меня на поезд в Филадельфии, а его уговорила остаться около отца, на случай, если с ним случится рецидив. Я сидела в своем вагоне и все думала и окончательно решила, что настало время избавиться от Генри, чего бы это ни стоило. Лучшее средство, чтобы привести любого джентльмена в отчаяние, скорее, чем любым другим способом – покупки в магазинах. Даже мистер Эйсман, который положительно рожден для того, чтобы ходить с нами по магазинам, и заранее знает, чего ему можно ждать, – и тот иногда приходит в отчаяние от моих покупок. Так что я решила, приехав в Нью-Йорк, немедленно отправиться к Картье и открыть там себе огромный кредит на имя Генри; это будет легко-ведь о нашей помолвке прокричали все газеты, и кредит Генри – мой кредит.

Пока я размышляла обо всем этом, ко мне постучали, я сказала «войдите». Это оказался незнакомый джентльмен, который извинился и сказал мне, что он часто видел меня в Нью-Йорке и давно искал случая быть представленным мне и что у нас очень много общих знакомых. Он мне дал свою визитную карточку, на которой было написано: «Мистер Джильбертсон Монтроз», по профессии сценарист. Я пригласила его сесть, и между нами завязался литературный разговор. И в это мгновение я почувствовала, что этот разговор стал поворотным пунктом всей моей жизни; наконец-то я встретила мужчину, который не только актер, но и человек необыкновенного ума. Мистер Монтроз из тех людей, узнав которых хочешь одного: сидеть у их ног и слушать целыми днями, впитывая каждое слово, и все время узнавать от них что-то новое. А меня ничто так не волнует, как присутствие исключительного ума, особенно после того, как проведешь несколько дней в обществе Генри. Мистер Монтроз говорил и говорил всю дорогу вплоть до Нью-Йорка, а я слушала и слушала. Сколько я узнала от него! Например, по мнению мистера Монтроза, Шекспир великий драматург; и он находит, что «Гамлет» замечательная трагедия, а что касается романов, то он полагает, что всем следовало бы читать Диккенса! А когда мы перешли на поэзию, он стал декламировать «Стрелок Дан Мк-Грью» так, что мне прямо казалось, будто я слышала ружейный выстрел. Я попросила мистера Монтроза рассказать мне все про себя. Оказалось, что он возвращается в Нью-Йорк из Вашингтона, куда он ездил повидаться с болгарским послом и разузнать, не возьмет ли Болгария на себя финансирование сценария, написанного им на замечательный исторический сюжет, основанный на сексуальной жизни Долли Мэдисон; мистер Монтроз встречал множество болгар в болгарском ресторане на Лексингтонской авеню, и это подало ему идею раздобыть денег от Болгарии. По словам мистера Монтроза он мог бы весь свой сценарий заполнить болгарской пропагандой; он сказал болгарскому послу, что всякий раз, как он убеждается, какое вопиющее невежество все американские фильмы выказывают относительно Болгарии, он прямо в отчаяние приходит. Я заметила мистеру Монтрозу, что чувствую себя совсем ничтожеством, разговаривая с человеком, который так много знает о Болгарии, когда я о ней почти и не слыхала. Дальше мистер Монтроз сказал, что болгарский посол никак не мог понять, что общего могло быть у Долли Мэдисон с современной Болгарией, если она жила в XVIII веке? Но мистер Монтроз объяснил ему, что он очевидно не имеет понятия о драматической конструкции. Так просто в сценарий ввести одного из поклонников Долли Мэдисон, болгарина, который хотел на ней жениться. Тут Долли Мэдисон начнет думать, каковы будут ее пра-пра-правнуки, если она выйдет замуж за болгарина; в этом месте она может заснуть, и ей может присниться Болгария в 1925 г. И чтобы заснять этот сон Долли, мистеру Монтрозу придется поехать в Болгарию. Но болгарский посол отверг весь его план, зато подарил мистеру Монтрозу очень большую бутылку национального болгарского напитка. Национальный болгарский напиток на вид просто вода и на вкус не кажется крепким, но через пять минут вы убеждаетесь в своей ошибке. Впрочем, я подумала, что если эта ошибка поможет мне забыть все пережитое мною в Пенсильвании, то мой долг перед самой собой как можно скорее все забыть. Так что мы еще выпили по стаканчику.