Некоторые спорные вопросы общей и германской просодики

Некоторые спорные вопросы общей и германской просодики [1]

А. С. Либерман (Миннеаполис, США)

1. Долгота

Принципиальные вопросы, связанные с анализом количественных отношений, были решены Н. С. Трубецким [Trubetzkoy 1938а; 1938б; Трубецкой 1960, 210—222], который показал, что долгота — это метафора и что если в языке противопоставлены фонемы, трактуемые как краткие и долгие, то надо задать вопрос, что кроется за этим противопоставлением, и определить природу количественной корреляции. Например, может оказаться, что долгий гласный — это с фонологической точки зрения сочетание двух кратких (потому ли, что внутри них проходит какая-нибудь граница или что они ведут себя, как другие бифонемные группы) или что в языке есть усеченные и неусеченные слоги, от которых зависит распределение длительности гласных, а иногда и согласных. Однако некоторые моменты остались вне поля зрения Трубецкого или не получили достаточного освещения в его трудах.

Сюда прежде всего следует отнести многочисленные трудности, с которыми сталкивается исследователь германских языков, и которые, несмотря на необъятную литературу, накопившуюся по этому вопросу с конца 1930‑х годов, так и не были полностью преодолены. В литературных вариантах западногерманских языков (т. е. в английском, немецком и голландском) существенна не длительность гласного, а его растяжимость. Если гласный стоит в открытом слоге, он всегда растяжим. В закрытом же слоге встречаются и растяжимые гласные (как в англ. beat ‘бить’, нем. Beet ‘грядка’), так и нерастяжимые (как в англ. bit ‘кусочек’, нем. Bett ‘кровать’). В двусложных словах отношения те же, что в закрытых слогах: в англ. pity ‘жалость’ первый гласный нерастяжим и «прикрыт», а в peaty ‘торфяной’ — растяжим и «свободен». В peaty есть открытый слог, а в pity, как бы ни решать вопрос о слоговой границе, она не проходит после первого гласного. Частично следуя за Сиверсом, Трубецкой назвал такую систему отношений корреляцией слогового контакта. В целом такой подход к западногерманскому материалу не вызывает возражений, но остаются неясности, связанные с процедурами дешифровки.

Какие признаки в корреляции слогового контакта необходимы и достаточны? Первый признак — обязательная растяжимость гласного в открытом слоге. Но одного его для опознания этой корреляции недостаточно, что видно из сравнения западногерманских языков со скандинавскими. В шведском языке все открытые слоги тоже растяжимы (аналогично обстоит дело в норвежском, исландском и фарерском), а в закрытом слоге возможны оба варианта, известные из западногерманского, с той лишь разницей, что поствокальный согласный либо краток (после растяжимого гласного), либо долог (после нерастяжимого гласного): ср. шв. bet [be:t] ‘укусил’ и bett [bet:] ‘укус’, vete [ve:te] ‘пшеница’ и vette [vet:e] ‘приманка’. Иногда говорят, что и в англ. pity [piti], и в шв. vette слоговая граница проходит внутри /t/. Действительно, в английском невозможно ни /pi‑ti/ поскольку первое /i/ нерастяжимо), ни /pit‑i/ (по известному с давних пор принципу сонорности — интервокальный согласный всегда отходит к следующему слогу). Но нельзя допускать границы и внутри /t/, так как фонема не может делиться пополам. Получается, что в pity два слога, а границы между ними провести негде.

В шв. vette интервокальное /t/ долгое, и кажется естественным поделить его пополам (гемината обычно и определяется как долгий согласный со слоговой границей посередине). Это решение имеет смысл лишь в том случае, если гемината бифонемна. Само собой разумеется, что, признав /t:/ бифонемным в vette, придется распространить этот вывод и на /t:/ в bett. Получаем /vette/ и /bett/. Vete и bet можно тогда записать в виде /vete/ и /bet/, добавив правило, что перед негеминированным согласным, а также когда поствокальный согласный отсутствует, гласный всегда долог (растяжим). С формальной точки зрения такое правило, видимо, безупречно, но, будучи удобным для алгоритма, оно не вскрывает сути дела, так как игнорирует связь длительности шведских гласных и согласных с типом слога (все различия приписываются фонемам) и вбивает клин между родственными явлениями в скандинавских и западногерманских языках. Сомнительна и основная посылка о делимости vette на слоги vet‑te. Слог vet‑ не есть [ve:t], а следовательно, он и сам должен быть [vet:]. Создается впечатление, что vette равно не vet‑te, а vett‑te.