Некоторые спорные вопросы общей и германской просодики

Хорошо известно просодическое решение этой проблемы. В шв. bet и vete выделяют вокалическую вершину длительности, а в bett и vette — консонантную. Отношения такого рода называют корреляцией слогового равновесия. «Вершина длительности» выглядит весьма привлекательно, но что такое — эта подвижная вершина? В любом фонетическом описании говорится, что в шведском языке за долгим гласным следует краткий согласный, а за кратким гласным — долгий согласный; для констатации этого факта фонологические выкладки не нужны. С другой стороны, и в английском отмечено чередование долгий гласный + краткий согласный ~ краткий гласный + долгий согласный: в англ. bid [bid] ‘просить’ [d] заметно дольше, чем в bead [bi:d] ‘бусинка’. Что же касается слова типа. шв. vette, то выделив вершину длительности (просодему), придется объявить интервокальное /t/ в нем монофонемным (ср. транскрипцию /veTe/ в противоположность /vEte/; прописная буква показывает, куда падает вершина длительности). Но внутри монофонемного /Т/ не может быть слоговой границы. Ни одно решение не дает удовлетворительного результата. Однако наша задача состоит не только в том, чтобы найти фонологический термин для акустического или артикулярного впечатления и предложить непротиворечивую транскрипцию, а еще и в том, чтобы обнаружить функцию звучащей материи, и мы не достигнем цели, пока не перейдем от фонетических параметров к явлениям, связанным с морфемой и словом. Такие явления существуют.

Сравним шв. hann ˈnaggar ‘он грызет’ (= ‘именно он, а не она’) и hannar ‘самцы’. Выделенные курсивом отрезки идентичны: по звуковому комплексу hanna‑ невозможно определить, проходит ли внутри него граница слова. В английском такая ситуация в принципе невозможна. Если сравнить словосочетание red dish ‘красное блюдо’ (с эмфазой на red) и reddish ‘красноватый’, то только [ˈreddiʃ] может быть понято, как группа слов, и только /ˈrediʃ/, — как одно слово. Ср. еще ˈred ditch [red ditʃ] ‘красная (а скажем, не черная) канава’ и почти (!) омонимичное ему географическое название Redditch [ˈreditʃ]. На стыке морфем, ясно осознаваемых как самостоятельные компоненты, геминаты возможны (как и на стыке слов): ср. homemade [‑mm‑] ‘сделанный дома’, soulless [‑ll‑] ‘бездушный’, embalmment [‑mm‑] ‘бальзамирование’, unnatural [‑nn‑] ‘неестественный’, но в наречиях на ‑fully (beautifully ‘прекрасно’ и т. п.), в immobile ‘неподвижный’, irreconcilable ‘непримиримый’, illegal ‘незаконный’ и пр. произносятся краткие согласные.

В шведском сандхиальная позиция неотличима от позиции внутри морфемы: [anna] в hann nagar, ведет себя, как [anna] в hannar, а так как наличие двойного согласного (геминаты) в hann nagar не вызывает сомнений, то ее следует признать и в hannar. Не протяженность [n] в hannar определяет наше решение, а его равнозначность двум реально представленным /n/ на стыке слов. В связи с этим нас уже не удивляет, что в шведском встречаются слова, в которых внутри геминаты проходит морфологическая граница: ср. vit ‘белый’ ~ vitt (то же слово в среднем ряде) = vit + t. В английском же [eni] в penny ‘пенс’ и [enni] в pen nibbler ‘тот, кто грызет перья’ дают достаточную информацию для отграничения слова от группы слов. В этом функциональный смысл наличия геминат в шведском и их отсутствия в английском.

Как, учитывая сказанное выше и осознавая слабость обоих решений, лучше описать систему шведского языка (например, сохранить ли понятие подвижной вершины, признать ли слоговую границу в vette), должно стать предметом специального исследования. Нам же важно подчеркнуть сходство и различие между скандинавской корреляцией слогового равновесия (или корреляцией геминации) и западногерманской корреляцией слогового контакта: и в той, и в другой неприкрытый гласный всегда долог (растяжим), но лишь при слоговом равновесии (или при геминации) прикрывающий согласный геминирован. Как ни странно, нельзя описать английский тип без оглядки на шведский (и наоборот): отсутствие геминат в английском — такой же существенный признак, как и их наличие в шведском. Отсюда легко сделать и некоторые выводы исторического характера, ибо становится ясно, как одна корреляция переходит в другую. В частности, достаточно языку шведского типа утратить геминаты, и в нем возобладает корреляция слогового контакта.