Некрасов в русской критике 1838-1848 гг. Творчество и репутация

Одним из терминологических словосочетаний, которое формировалось в русской критике середины XIX в. и посредством которого литература осмысляла самоё себя, было словосочетание, введенное Ф. В. Булгариным, – натуральная школа (СП. 1846. № 22, по поводу «Петербургского сборника»).

Проанализируем, что представлял собой объем понятия, когда оно активно входило в обиход.

27 марта 1847 г. в № 67 «Северной пчелы» выходит уже упомянутая в этой главе статья первая, посвященная «Выбранным местам из переписки с друзьями Николая Гоголя», автором которой был Л. В. Брант. Брант расценивает выход книги Гоголя как финал его литературной деятельности и как завершение безосновательных, с его точки зрения, споров о литературном значении Гоголя, чье появление в литературе он трактует как следствие упадка вкуса в пресыщенной публике. Отречение Гоголя от себя-писателя Брант истолковывает как неизбежное литературное поражение, ожидающее последователей Гоголя – «новой литературной школы, которая впоследствии стяжала себе лестный эпитет натуральной, т. е. старательно ищущей поэзии исключительно в одних темных углах и закоулках жизни»[779] (курсив мой. – М.Д.)

Помимо того, Брант утверждает, что натуральная школа хулит своих почтенных предшественников, но, в отличие от них, будет забыта.

17 февраля 1847 г. в № 37 газеты напечатана статья Р. 3. (Р. М. Зотова) «Обзор С.-Петербургских театров за 1846 театральный год». Статья содержит анализ драматической литературы и заявляет о необходимости театральной критики, как и литературной. Автор говорит о недостатке школы в отечественной драматической литературе и предостерегает «юное поколение», которое «напрасно <…> думает, что оно очень далеко шагнуло на поприще просвещения с своею натуральною школою»:

«Многое можно сказать в повести, чего нельзя вывести на сцену. <…> Прежде нежели быть верным и точным в изображении предметов и характеров, надобно быть изящным. И люди, и натура бывают иногда довольно грязны. Не надобно показывать их в этом виде, а перемывать, очищать и облагороживать»[780] (курсив мой. – М.Д.)

12 ноября 1847 г. в № 257 в фельетоне Булгарина произведения «натуральной школы» характеризуются как попытки создать сатиру, в которой не отображается присутствующее в «натуре» наряду со злом добро[781].

Как видно из цитат, суждения «Северной пчелы» выдержаны в едином тоне, и не будет преувеличением сказать, что этот тон задан Булгариным, как и основные положения, варьируемые им в фельетонах.

Приведенные и многочисленные другие упреки «натуральной школе» в нехудожественности дают весьма широкое поле для размышлений. Замечания оппонентов «натуральной школы» достаточно противоречивы. Одна из причин этой противоречивости – индивидуальный стиль Булгарина, его манипуляции словами, передергивание смыслов. Другая причина кроется в неустоявшемся объеме понятий.

Например, упрек Р. М. Зотова «натуральной школе» (разделяемый Булгариным) в нехудожественности основан на том, что натура, изображаемая натуральной школой, грязна. Натура изображается без отбора «благого» и отсева «дурного». Речь идет об отборе, то есть инициативе художника. Художник должен руководствоваться законами «изящного». Это не соблюдено. Таким образом, натура расценивается как материал, требующий доработки, но не как самоценный объект изображения. По Зотову, «грязную» натуру в художественном произведении преображает «перемывание», но не гуманистическая мысль об идеале, который попран в частном случае. Этическая потребность в благе (центральная этическая категория), диктуемая законом прекрасного (центральная эстетическая категория), подменяется требованием благопристойности. Законы изящного оказываются вне современного исторического процесса, в поле зрения которого оказывается натура, реальная действительность.