Некромант. Новелла о непутёвой ученице

Моя рука поднялась, замерев на уровне лица, а по телу мертвя́чки прошла волна судороги, словно заклинатель воздуха ударил человека крохотной молнией. С синих губ сорвался гортанный стон, и одновременно с этим клок оранжевой паутины стянулся в тугой пучок, а когда развернулся, то в тускло сияющей сети возник ещё один узелок. Но в отличие от остальных он пылал ярким жёлтым огнём и пульсировал, как человеческое сердце.

Женщина дёрнулась ещё раз и завалилась вперёд. Пришлось даже взять прямой контроль и выставить руки, чтоб она не ударилась лицом о пол схрона. Она теперь стояла на четвереньках, наклонив голову так, словно женщину вот-вот стошнит.

— Что это, дядя? — тут же спросила Мира, глядя на происходящее, раскрыв рот.

— Мамочка, — прохныкал мальчик, а Брой нахмурился.

Тако́ля, пытавшаяся изобразить из себя незаметную тень, спряталась за амфоры и глядела оттуда выпученными глазами.

Меня же начало мутить. Это умение было близко к пределу моих возможностей, и мало кто мог в гильдии совершить такое, но и бездна не прощала столь большой наглости. Из-за этого придётся Мире делать почти всё самой, но зато я совершу сделку с собственной совестью, придав этой марионетке хоть какое-то подобие жизни.

— Одно время правое крыло сената склоняло императора всерьёз задуматься о высадке десанта на северных островах, — медленно начал я свой рассказ. — Но во время пробных манёвров оказалось, что обычная нежить становится совершенно бесполезной в тамошнем климате. От холода, обращающего воду в лёд, сковывающего целые реки и заставляющего с неба падать не капли дождя, а мягкие хлопья снега, твердеют все члены неживых солдат. Они от этого либо ползают, как сонные улитки, либо вообще застывают на месте, а из рук вываливается непослушное оружие, и ни один мастер не в силах заставить их выполнять приказы. Тогда некие умники решили добавить в тела источник тепла, и по их прихоти я вместе с другими некромантами легиона полтора года изучал чуждую мне силу огня, через не хочу, через боль и пытки рассудка, на грани бездны. Империя не спрашивала нашего мнения, ей нужно было новое оружие. В итоге от вторжения на северные острова отказались ввиду того, что пришлось бы создавать очень невыгодную систему снабжения, требующую большого флота, разбросанных на приличном удалении от складов крепостей и прочих денежных расходов, превышающих возможную выгоду. Но именно тогда я научился пламенной искре, которой спалил Шадиса. А морозные воины, кстати, всё же применяются в небольшом числе на горных перевалах пограничной стражей. В жилы им заливают вместо крови воду, смешанную с алхимическим зельем, отчего неживому сердцу проще прокачивать нагретую тепляком жидкость по венам. И такие солдаты быстрее и сильнее своих простых собратьев, но и сил на поддержание требуют столько же, сколько десяток-другой обычных.

Я замолчал, потом вытянул вперёд ладонь. Неживая женщина медленно встала на ноги и уставилась перед собой, а после очередного пасса начала мерно дышать и изредка моргать. Это была не жизнь. Это было лишь внешнее подобие жизни. Вернуть душу из бездны в тело могут разве что боги.

— Все игрушки играешь, мастер? — пробурчал Брой, в то время как Мира начала развязывать узел на руках пирата.

Идея посторонней помощи пришлась ей по душе больше, чем применение ходячих трупов. Мешать я не стал, и даже пирату ничего не ответил, только расставил гребцов так, чтоб, с одной стороны, не мешать действовать, а с другой — обезопасить на случай неожиданного поворота событий.

Мираэль наконец-то развязала узелок, а потом деловито упёрла руки в боки и дунула на упрямую чёрную прядь, падающую на глаза. В полутьме погреба её смуглое лицо казалось вообще чёрным, и лишь озорные глаза заблестели, искрясь отблесками падающего сверху света.

— Брой, — бойко позвала пирата племянница, — ты первый. Я сейчас поставлю труп у стены, и ты заберёшься на его спину, а оттуда можно зацепиться за край створа.

Головорез со вздохом встал со своего места и подобрал гладиус, который сразу отправил в висящие на поясе ножны. Короткий клинок с лёгким стуком сел на место, словно всю жизнь только там и был.

— Темня́тство, — прорычала Мираэль и зажмурилась, изображая неимоверное усердие, и если бы она находилась в ином месте, я бы принял это за действо менее приличного характера.

Словом, она выглядела так, словно тужилась на горшке.

— Мира, чему я тебя учил?

— Не мешай, дядя Ир. Я пытаюсь заставить их двигаться усилием воли. Чтоб раз, и они пошли.

— Мира, — вздохнул я и провёл ладонью по щетине на затылке. — Ни один некромант не делает так. Вызови паутину погасшей души, потяни за нужную ниточку, и он выполнит приказ. Я отсюда вижу, что ты даже не прикасалась к ней, а лишь хочешь, чтоб глаза лопнули.

— Ну я же видела, как ты просто стоял, а они работали, — с ноткой обиды ответила племянница.

— Базарный кукловод тоже с виду в сторонке бездельничает, а кукла песни поёт и шутки роняет. Но на самом деле он засунул ей руку в задницу и шевелит там, и песни он поёт, но делает это так, что незаметно.