Нелепая привычка жить

Малахов купил самую большую свечу, запалил ее перед образом Богородицы и долго стоял, практически один в целом храме, если не считать старушек прислужниц. Он не молился, не просил ни о чем и даже толком ни о чем не думал. Просто стоял в благоговейной тишине и смотрел на потемневшие от времени лики Богоматери и Младенца-Спасителя. Потом прошептал: «Прости», сам не зная, к кому обращается, и тихо вышел из храма.

Вечером Долька уговорила его сходить в кинотеатр на поздний сеанс и посмотреть мюзикл «Призрак оперы». Малахов сперва изумился такому предложению, а потом подумал: «А почему бы и нет?» Он попытался вспомнить, когда последний раз был в кино, и у него ничего не получилось. Вообще-то он старался быть в курсе экранных новинок, но уже давно смотрел все фильмы только с дивиди — дисков на домашнем кинотеатре.

Фильм увлек его с первых же кадров: яркостью красок, волшебством музыки и обаянием какой-то удивительно естественной, искренней актерской игры. На два часа, или сколько там продолжалась картина, Виталий напрочь забыл обо всех своих переживаниях. Он словно бы перенесся по ту сторону экрана, и единственное, что оставалось для него в этом мире, — это лицо Дольки. Она тоже увлеченно наблюдала за действием, но при этом нет-нет да взглядывала в его сторону, точно постоянно наблюдала за его реакцией.

— Ну и как? Тебе понравилось? — спросила дочь, когда они вышли на темную улицу.

— Очень! — честно признался Малахов. — Музыка, голоса, декорации — все отлично. И героиня просто очаровательна.

— Дура, — пожала плечами девушка.

— Почему, Долькин? — удивился он.

— Да потому что выбрала этого слюнтяя Рауля.

— Ты считаешь, она должна была бы предпочесть Призрака? — улыбнулся Виталий.

Долька пожала плечами:

— Ну, конечно же! Это настоящая личность, пережившая столько страданий… К тому же он напоминал ей отца. Я бы на ее месте даже не сомневалась!

— Но она всю жизнь была потом счастлива с Раулем.

— Разве это счастье? Житейское болото!..

Малахов больше не стал с ней спорить и только улыбнулся про себя. Как она все-таки еще юна… Девочка-май.

Они помолчали, прошли некоторое время, погруженные каждый в свои мысли, а потом вдруг одновременно, не сговариваясь, запели вполголоса лейтмотив из фильма: «In dreams he comes to me…»[15] Посмотрели друг на друга и расхохотались.

Кинотеатр находился недалеко от ее дома, поэтому Виталий оставил свой «Лексус» на знакомой стоянке. Он довел дочку до подъезда и привычно поцеловал в щеку.

— А может, переночуешь у меня? — предложила она на прощание, кинув взгляд на часы. — Уже за полночь, что ты — попрешься через весь город?

— Нет, Долькин, мне завтра рано вставать, — покачал головой Малахов. — У меня с утра важная встреча.

— С мужчиной или с женщиной? — лукаво улыбнулась девушка.

— Как тебе сказать… — замялся Виталий. — Скорее с женщиной.

— Тогда это получается уже не встреча, а свидание, а?

— Ну ты скажешь тоже! — рассмеялся он в ответ. — Уж чем-чем, а амурами там и не пахнет…

Дочь вдруг так внимательно посмотрела на него, словно догадалась о чем-то.

— Такое чувство, что ты очень не хочешь идти на эту встречу… — вдруг проговорила она.

— Не хочу, Долькин, — честно признался он. — Ты даже не представляешь, насколько не хочу. Больше всего на свете.

— Так не езди, — пожала плечами дочь.

— Если бы я мог…

Дома он был уже во втором часу, почти одновременно с ним вернулась и Лана — веселая, слегка хмельная, с блестящими глазами.

— Ой, зайка, как здорово, что ты еще не спишь! — обрадовалась она. — Я как раз хотела с тобой поговорить про нашу «Черную радугу».

— Извини, но я очень устал и хочу лечь, — ответил он, удаляясь в свою спальню. — Потом поговорим, ладно?

В ту ночь он впервые за все это время спал плохо — ворочался, то и дело просыпался, видел какие-то смутные неприятные сны. А утром встал с мыслью — а ведь Долька права… Какого черта он каждый раз мчится к этой дурацкой сторожке, покорно, точно овца на заклание? А что, если и правда сегодня взять и не поехать?

Конечно, он не надеялся, что таким образом сумеет скрыться от неизбежности или хотя бы отсрочить ее. Скорее в этом поступке было какое-то мальчишество, желание самоутвердиться, продемонстрировать — а вот я какой, смелый и независимый! Хочу — еду, хочу — нет. Хотя, возможно, им двигало любопытство, стремление узнать, что из этого получится. Но не исключено, что просто страх. Так многие люди оттягивают до последнего визит к врачу, не сомневаясь, что им предстоит узнать или пережить там нечто очень неприятное.

Так или иначе, на Волоколамку Виталий сегодня не поехал, а вместо этого отправился в офис. Дежуривший на входе новый секьюрити, очевидно, нанятый за время его отсутствия и видевший шефа первый раз, преградил ему путь и сурово спросил:

— Простите, чем я могу вам помочь?

— Ничем! — отвечал раздосадованный Малахов. — Если только тем, что уйдешь с дороги.

— Э-э, послушайте!..