Нелюдь

— Это долгая история, — махнул оперативник. — Как-нибудь расскажу на досуге. Так что, доктор, как мне быть?

Врач, немного подумав, принял решение:

— Я поставлю укол и наложу эластичную повязку. Но вам все равно придется три-четыре дня полежать и не беспокоить ногу, а на ночь снимайте бинт и дайте подышать коже. Потом можете потихоньку начать ходить, но только с тросточкой, а еще лучше — с костылями.

— Спасибо, доктор! — поблагодарил сыщик доктора. — Мне никак нельзя сейчас надолго покидать работу.

Ночью Овсянникову спалось плохо, тревожное чувство в груди его не отпускало, он вставал, опираясь на костыли, шел в кухню, жадно пил холодную воду и долго всматривался через окно в ночную темноту.

Утром сыщик позвонил на работу и поговорил со своим заместителем Иваном Дмитриевым, справился о проделанной работе за ночь, о планах на день и в конце приказал:

— Продолжайте в том же духе. Обратите особое внимание частному сектору, которая примыкает к Ольховке. Проследите, чтобы участковые посетили каждый дом и предупредили всех, чтобы взрослые хорошо смотрели за детьми и одних не отпускали в лес.

Вернувшись на кровать, он взял в руки любимую книгу, но смог одолеть только одну страницу — думы были совсем о другом. Он всей душой стремился на работу, чтобы держать руку на пульсе, а не прохлаждаться в домашней тиши под убаюкивающий шелест страниц исторического романа о доблестном рыцаре Айвенго.

Когда он в очередной раз направился в кухню, зазвонил телефон. Это был Дмитриев. Он дрогнувшим голосом сообщил страшную новость:

— В лесу нашли двух девочек девяти и двенадцати лет. Обе изнасилованы и убиты.

Бросив от неожиданности трубку, сыщик какое-то время молча постоял в растерянности, а затем, встав на обе ноги, с криком разбил один из костылей о дверной косяк. Затем вновь схватил трубку и услышал голос своего заместителя:

— Иваныч, что с тобой? Тебе плохо?

— Где нашли?! — криком спросил сыщик.

— За Ольховкой, в трех километрах от города.

— Кто нашел?!

— Отец одной из убитых девочек.

— Приезжай за мной, я выеду на место!

Сев в машину, Овсянников спросил Дмитриева:

— Есть какие-нибудь наметки?

— Абсолютно нет, — пожал плечами оперативник. — Надо посмотреть на месте, а потом решать, за что в первую очередь взяться. Мы даже не знаем, как убили девочек — все со слов отца одной девочки.

— А откуда ты взял, что они изнасилованы?

— Отец говорит, что они голенькие.

— А где сейчас отец девочки?

— Он выехал со следственно-оперативной группой показывать дорогу.

— Врагу не пожелаю такого, — покачал головой Овсянников, — чтобы отцу найти своего ребенка убитым!

Переправившись через брод на другую сторону речки Ольховка, водитель остановился и недоуменно пожал плечами:

— Дальше не знаю, куда ехать.

Дмитриев только взялся за рацию, сзади посигналили — оказывается, следственно-оперативная группа по какой-то причине задержалась в городе и лишь сейчас выехала на место происшествия.

Проехали полкилометра и, остановившись на обочине проселочной дороги, все вышли из машины. Отец убитой девочки лицом темнее тучи рукой показал в сторону леса:

— Там они лежат, в метрах двухстах.

Вскоре перед всеми открылась ужасающая картина, от которого стыла кровь в жилах: два полуголых окровавленных детских тела, наспех закиданных ветками. Беглого взгляда оперативников было достаточно, чтобы понять, что девочки перед смертью подверглись жестокому насилию.

Что испытывал в это время Овсянников, трудно было описать словами. Бессильная злоба душила его, он ругал себя самыми последними словами, его коробило от никчемности себя, как сотрудника милиции, которому доверили жизни таких вот детей, которых он не смог спасти от неуловимого маньяка.

Подошел Смирный и проговорил дрогнувшим голосом:

— Слава, мы должны это раскрыть. Если и после этого маньяк будет гулять на свободе, то грош нам цена. Напишем рапорты и уйдем на гражданку. Найдутся более достойные сотрудники, которые не дадут разгуляться всяким упырям, утоляющим голод кровью маленьких детей.

Отец девочки стал плакать навзрыд, Овсянников обнял его за плечо и тихо отвел в сторону:

— Пойдем пока отсюда, пусть следователь спокойно осмотрит место происшествия. Не будем ему мешать, а посидим в машине, ты расскажешь, как все случилось.

Сев в машину, Овсянников как мог успокоил мужчину и спросил:

— Как зовут?

— Петр, фамилия Шишкарев.

— А где родители второй девочки?

— У нее только мама, это ее единственная дочка, есть еще мальчик. Я отвез ее и жену домой, а сам поехал в милицию.

— Петр, расскажи все подробно, как они оказались в этом лесу.

Мужчина всхлипнул и начал свой рассказ, выслушать который под силу было не каждому человеку: