Нельзя так говорить о капитане

Сколько унижений Эргефона причинила своей младшей сестре – не передать! И всё, что оставалось Нимпомене, когда и она стала медиумом в одиннадцать лет, это – учиться защите. Первое самостоятельное решение в жизни, первое отклонение от расписанной жизни Эргефоны, и уже далеко не первые осуждения. Никто не заметил чрезвычайно раннего проявления способностей, никто не поддержал и не похвалил Нимпомену за успехи в защите. Чистый поединок сил медиума младшая Лемпресски проиграла бы старшей. Но защищаться от мелких напастей Нимпомена быстро научилась, благо опыт Эргефона поставляла постоянно.

А потом младшая Лемпресски стала использовать свои силы, чтобы противостоять проказам старшей. Эргефона любила получать комплименты от прислуги при помощи способностей медиума, а Нимпомена стала ставить на всех защиту. И чем больше старшая сестра упиралась и пыталась добиться своего, используя силу, тем больше росла уверенность, а вместе с ней и способности медиума младшей.

Когда старшая Лемпресски поняла, что не может больше отдавать приказы ни младшей, ни кому бы то ни было, она пожаловалась родителям. Но те ответили так же, как и отвечали до этого Нимпомене – победи врага в честном соперничестве. Обозленная Эргефона начала отдавать унизительные приказы своим родителям. Они были медиумами, но никогда не думали о защите, поэтому стали первыми мишенями для своей первой дочери. Если бы не вторая.

Униженную и затаившую обиду Эргефону быстро спровадили из дома учиться способностям медиума и тренироваться где-нибудь в другом месте. И, казалось бы, Нимпомена добилась своего, но… Каждый день родители упрекали в том, что она испортила старшую сестру! Да еще и пошла не в настоящие медиумы, как все из семьи Лемпресски, а в какого-то позорного защитника! Нимпомена с лёгким сердцем покинула родительский дом.

* * *

– О, герцогиня Лемпресски! Вы столь обворожительны, что само солнце смущается при вашем появлении! – пропел Итерасмар, подобострастно кланяясь и целуя герцогине руку. Нимпомена с нескрываемым презрением поморщилась – все комплименты юного любовничка отличались однообразием, чего, к счастью, нельзя было сказать о его «постельных» талантах.

– Дорогой мой Итерасмар, – пропела Нимпомена в ответ. – Нам пора прощаться. Тебя ждёт твоя Эфибетта, а меня – очередной грязный торговый корабль.

– О, если бы я мог сопроводить вас! – притворно начал раскаиваться Итерасмар. Нимпомена тоже притворно посокрушалась. Притворно, потому что он не мог. Им нельзя было показываться вместе, оба это прекрасно понимали.

Ведь юный мальчишка недавно женился на не менее юной Эфибетте, чтобы их семьи объединились в уважаемую династию. Глупышка Эффи сама виновата – именно она настояла на приглашении своей обожаемой двоюродной тетушки герцогини Лемпресски. Обожаемой, потому что Нимпомена никогда не скупилась на дорогие подарки к свадьбам. Но Эфибетте не хватило умопомрачительного украшенного бриллиантами сундучка для хранения тысячи сережек – дурочка принялась хвастаться перед тетей якобы настоящей любовью к мальцу Итерасмару. Этого хватило Нимпомене. Самым ярким удовольствием для герцогини Лемпресски было искушение юных муженьков, кичащихся своей преданностью.

Не прошло и пары месяцев, как Итерасмар стал пресмыкаться перед дражайшей тетушкой своей жены. Нимпомена даже не использовала способности медиума, только чисто женскую магию – обаяние, сексуальность, недоступность. В свои сорок лет она обладала потрясающей внешностью, притягивающей завистливые женские и обожающие мужские взгляды. Спустя каких-то две недели любовники встретились на одной из невзрачных планеток, чтобы никто из семьи дурашки Эфибетты не узнал о страшной тайне. А потом начали встречаться регулярно, каждый раз выбирая какую-нибудь новую невзрачную планетку.

Все без исключения аристократы обожали измены, обманы и тайные свидания, поэтому стремились к подобным приключениям не столько ради плотских утех, сколько интриги ради. У аристократов были свои собственные крейсеры, но для любовных встреч знать предпочитала использовать торговые сардельки. Поэтому оба прилетали на «попутках» – тех кораблях, кто брал на борт пассажиров для перевозки. «Пассажиров», поскольку аристократы не отправлялись в путь без свиты преданных (купленных с душой) охранников. Аромат опасности будоражил кровь, поэтому знать каждый раз искала новых непроверенных спутников. Порой случались недоразумения, когда команда сначала пыталась напасть на аристократа, а потом утиралась кровавыми соплями, но чаще всего капитаны торговых сарделек богатели в несколько раз. За одну лишь перевозку пассажира.

Герцогиня Лемпресски кое-как распрощалась с надоедливым Итерасмаром, уверявшим её в своей великой любви и незыблемой преданности (как будто недавно он в том же самом не уверял свою дурашку-женушку), и в сопровождении охраны отправилась к своднику. Сводником называли человека, который находил капитанов торговых сарделек, готовых к перевозке, и представлял их пассажирам.