Немеркнущие надежды

- С бантами чудесно придумано. Их тоже аптекарь предложил?

- Нет, просто я подумала, что они придадут большую женственность этим жутким штукам.

Элли хихикнула, а Надя снова обрадовалась блеску ее глаз.

- Мамочка учит меня правильно сочетать цвета, чтобы, когда вырасту, я могла сама выбирать себе одежду.

Ален подумал об одежде Нади: фланелевая рубашечка с розовыми цветочками, широкие брюки, свитера слишком большого размера. Не очень-то это годится, чтобы привлечь мужчину, и все же он уже несколько дней все думал и думал о ней.

Сегодня вечером она была в джинсах на пуговицах, из тех, что женщины позаимствовали у мужчин несколько лет назад. Скроенные в расчете на узкие мужские бедра, они обтягивают женские и вовсе обольстительно.

- А как там газета? - спросил Ален и внутренне содрогнулся. Человек с его образованием мог бы придумать вопрос пооригинальнее.

- Становится все интереснее, как мне говорят. - Надя засмущалась. - А как поживает доктор Стикс?

- Лентяй и бездельник, но с искрой Божьей, той самой, которая, как не устает повторять Моника, необходима врачу.

- Забавно, но я подумала об этом в то утро, когда вы запретили мне вставать с постели.

- Точно, я настоящий тиран.

- Послушайте, вы же должны говорить обо мне, - подала голос Элли. - Вы, что ли, забыли, что пациент теперь я?

Надя пригладила волосы дочки.

- Мы помним, дорогая, и позаботимся о тебе. Ален заметил, как ее пальцы задержались на лбу дочери. Его память вернулась на несколько дней назад, когда в этом кресле сидел он сам и те же тонкие пальцы пригладили его волосы.

Он отвел глаза и закатал рукава рубашки. Если очень постараться, можно заставить себя не думать о ее спальне, забыть о ночных фантазиях, в которых она приглашает его к себе.

- Судя по запаху, обед готов, - сказал он, заметив, что Надя снова смотрит на него. - Я могу чем-нибудь помочь?

Глава 7

- ..И доктор Стикс просил принести ему немного куриного супа, сказал, вы знаете, какой ему нравится. - Прижав трубку плечом к уху, Ален откинулся вместе со стулом к стене, стараясь не обращать внимания на чудовищную усталость, неожиданно навалившуюся на него.

- Что-нибудь еще?

- Это все, док, - ответила Кэт. - Сегодня всего три вызова на дом.

Доктор засунул записную книжку вместе с огрызком карандаша в карман.

- Спасибо, Кэт. Продолжай трудиться.

- Постарайтесь поспать хоть немного. - Пожилая телефонистка положила трубку.

Ален обдумывал, кого из больных посетить в первую очередь, когда Надя вернулась на кухню. О Наде он тоже предпочитал думать как о пациенте ради собственного же блага.

Но может же он насладиться тем, как она выглядит в неярком свете: розовая и мягкая в свитере и джинсах и в возмутительных пушистых шлепанцах. Ален попытался представить ее такой, какой увидел впервые: свернувшимся калачиком от боли, в стерильном халате, но продолжал видеть мягкие соблазнительные формы под облегающей фланелькой.

- Как там наша пациентка?

- В постели, засыпает.

Вместо Элли он вообразил Надю лежащей под теплыми одеялами, с рассыпавшимися по подушке волосами и таинственной улыбкой на устах. А себя забирающимся под те же одеяла и заключающим ее в объятия.

Примитивный голод тела подсказал ему, что пора убираться из ее дома. И из ее жизни.

- Хотите еще кофе на дорожку? Ну ладно, еще несколько минут не повредят ни ей, ни ему.

- Полчашечки, и побегу. У меня еще три вызова.

- Я бы предложила вам еще мороженого, но вы уже все съели.

- С помощью вашей дочки.

- Неудивительно, что она в восторге от вас. Надо же прописать мороженое от возможного сотрясения!

- На детей легко произвести впечатление.

- Синоптик предсказал к полуночи снегопад, - тихо сказала Надя. - Далеко вы живете?

- В пятнадцати-двадцати минутах по сухому асфальту.

- И он бывает когда-нибудь сухим?

- Пару дней за лето в хороший год.

- Что значит "хороший год"?

- Не знаю. За все время, что я живу здесь, не было ни одного.

- Знаете что, доктор Смит. Вы довольно забавны, когда позволяете себе расслабиться.

- Не сообщайте об этом в Гарвардскую ассоциацию, - в притворном ужасе попросил он. - Там нас учили быть лишь амбициозными и богатыми.

- Ну вы-то ни то и ни другое. По мне, так все эти помпезные гарвардские доктора медицины многому могли бы поучиться у вас.

- Осторожно, Надя. От ваших похвал я могу вознестись!

- Не волнуйтесь - это последний комплимент, который вы услышите от меня.

Казалось бы, как просто: пошутить с милой женщиной, расслабиться и потом насладиться ароматом вкусной еды и крепкого кофе... Но какая это редкость и удовольствие для мужчины, который сознательно и преднамеренно от всего этого отказался.

Алену не хотелось уходить. Но остаться он тоже не мог.

- Спасибо за обед.

- Спасибо, что не назвали его чудесным. Ален старался говорить правду и прибегал ко лжи, только когда не было другого выхода, и тогда уж делал это умело.

- Не такой уж он был и плохой. Я даже попросил добавки.

Когда он натянул куртку, Надя предложила:

- У меня есть термос, и кофе еще много осталось. Дать вам с собой?

Ален не хотел утонуть в доброте ее глаз...

- Это я должен заботиться о вас, правда?