Немецкая русофобия и её причины. Философия, история, политология

Процесс переориентации немецкой политики оказался включён в противоборство систем, которое упрощало выбор ориентира, но одновременно с этим предопределяло поведение политических деятелей. Конфронтация блоков сопровождалась дискуссией об общественных целях, о подчинении и отнесении к политическим блокам, возглавляемым сверхдержавами, – советизации или американизации.

Линия фронта наметилась быстро. Запад Германии и его новые союзники поняли: антисоветизм, антибольшевизм стал пропуском в структуры безопасности и власти ФРГ для тех представителей элиты, которые временно оказались на обочине политической жизни. «Иностранные армии Востока» и СД, Организация Гелена и Федеральная разведывательная служба – все они смогли сохранить преемственность, подобную той связи, что сохранилась между вермахтом и бундесвером, лишь слегка эту преемственность замаскировав посредством самообновления, осуществлённого в антитоталитаристском ключе. Преодоление таких традиций заняло у ФРГ десятилетия, и примечательно, что лишь сегодня, спустя шестьдесят – семьдесят лет после упущенной возможности радикально порвать с нацистским прошлым, начали проводиться исследования, доказывающие, что министерства, научные организации и коммерческие предприятия ФРГ не распрощались со своим нацистским прошлым (в рамках приличий и со всеми возможными реверансами) даже после 1945 года.

В послевоенной истории Германии, а если быть точным, Западной Германии, то есть ФРГ, выделяется один эпизод, который свидетельствует об изменении восприятия. С сегодняшних позиций простительно этому удивляться, ведь с 8 мая 1945 года прошло уже много времени, но, в отличие от своего восточногерманского отражения, ФРГ понадобилось 40 лет, чтобы её политические деятели осознали: следует помнить не только о капитуляции, поражении, крахе, но и об освобождении. Первым эту мысль в 1985 году высказал консервативный, но мудрый федеральный президент Рихард фон Вайцзеккер: «У нас действительно нет никакой причины участвовать в праздновании победы. Но у нас есть все основания признать день 8 мая 1945 года концом ложного пути в немецкой истории, хранящим в себе семена надежды на лучшее будущее»[159]. Несмотря на все оговорки он подчеркнул: «Восьмое мая был днём освобождения. Он всех нас освободил от бесчеловечной системы национал-социалистической тирании»[160].

Консервативные элиты ФРГ прошли трудный путь, прежде чем приняли эти новые взгляды. После того как они с превеликой неохотой признали, что действия консервативного Сопротивления 20 июля 1944 года были оправданы и носили демократический и антинацистский характер, им потребовались ещё десятилетия, чтобы приблизиться к позитивному восприятию сопротивления, оказанного всеми политическими силами, включая коммунистов, а это значит – признать вину фашистской Германии и её террористических организаций.

Долгим был путь до середины 60-х годов, когда наступило переосмысление убийств, совершаемых эскадронами смерти СС в концентрационных лагерях и за линией фронта, убийств, жертвами которых стали, в первую очередь, евреи из разных стран.

Освенцимский процесс стал в этом вопросе переломным моментом. Он способствовал относительно быстрому, хоть и крайне нелёгкому примирению с Францией, а затем с Израилем и, наконец, формированию нового взгляда на возглавляемый коммунистами Восточный блок. Не следует забывать и о пути, который был проложен католической церковью обеих стран и потребовал от польского епископата в ноябре 1965 года важного шага. Несмотря на «почти безнадёжно отягощённое прошлым положение […] мы призываем вас: давайте попытаемся забыть! Никаких споров, никакой дальнейшей холодной войны, только диалог […] Завершая церковный собор, мы в духе христианства и человечности протягиваем вам руку, прощаем и просим прощения»[161]. Так сказано в «Пастырском письме польских епископов своим немецким братьям». Исходившая с Востока инициатива проторила путь к улучшению отношений, что отвечало и интересам зарождающейся «Новой восточной политики» ФРГ.

В этом сложном и длительном процессе переосмысления, проходившем в эпоху системных разногласий, улучшению отношений между странами способствовали изменения в мировой политике, а также зарождение немецкого студенческого движения 1960-х годов, несмотря на то что радикальная критика режима ФРГ и борьба с ним, осуществляемая этим движением, по-прежнему приравнивалась к мнимой или действительной угрозе мирно-демократическому порядку.