Немецкий дух в опасности

Сюда же можно поместить и еще одно замечание. Да, университет сегодня по большей части проваливает свою мировоззренческую, культурно-образовательную миссию, но было бы несправедливо винить в этом его и только его одного – если вообще уместно говорить здесь о какой-то «вине». Западноевропейские университеты некогда олицетворили собой великое духовное движение: Возрождение XII века. Между 1100 и 1200 годами произошло полное обновление целого ряда наук: правоведения, естествознания, философии; гуманистическое образование и гуманистическое чувство жизни достигли тогда очередного расцвета. Все это оседало и отражалось в новых институтах. В XII веке овеществилась и институционализировалась идея высшего образования и исследовательской работы. Исход столетия ознаменовался явлением первых университетов. Но великая средневековая мысль со временем уходила в историю, и вместе с тем коснели университеты. Новые гуманисты вынуждены были уже создавать свои собственные учреждения, стоящие от университетов особняком: платоновские академии в Италии, парижский Collège de France. В какой-то момент гуманизм, конечно, прорвался и в университетские структуры, но только случилось это слишком поздно, да и совершилось не в полной мере. Впрочем, немецкий университет нынешнего извода вообще не восстал бы к жизни без неогуманизма XIX века. Можно в какой-то степени утверждать, что университет есть всего лишь попечительская институция, и первичная культурно-образовательная идея внутри него зародиться просто не может. К тому же подобные идеи с ходом столетий не всегда в неизменности сохраняют свою жизненную силу. А значит, не стоит и ожидать, что какое-то учреждение, просто призванное оберегать достояние былых лет, будет вечно поддерживать жизнь в идеалах прошлого! Вспоминаются мне слова Гофмансталя: «С защищенностью не нарастает ли наша бедность? А с опасностью не прирастает ли нам богатство? Не выходит ли, что лучше нам снова и снова искать опасностей? Не веет ли дыханием смерти от всех институтов, где жизнь подчиняется жизненным механизмам: ведомствам, канцелярским школам, вальяжным церковным функционерам и всему подобному?»

По счастью, культуру и гуманитарную мысль никак не закрыть за дверьми чиновничьих учреждений. То же касается и наук, и философии. Современные естественные науки и все важнейшие отрасли наук гуманитарных в равной степени взросли за пределами университетов. В полной мере то же касается философии Нового времени: ее история лишь на крошечном отрезке пересекается с историей философии университетской. Духу нужна свобода; и свобода, которой он требует, – не всегда академическая: она может вполне воплощаться как в мирской жизни, так и в тяге к уединению, к уходу от суеты. У университета нет монополии ни на культуру, ни на науку, ни на познание сути вещей. Совершенно бессмысленно требовать от него все на свете и измерять его абсолютными величинами.

7. Зерцало студенческое

Об этом я бы просил задуматься нашу молодежь, которая все пытается утолить в университетах свой фаустианский голод и в конечном счете скрежещет зубами от лютой досады и раздражения. Недавно отдельные мыслители предлагали отправить всех преподавателей на психотерапию – так, дескать, правильнее всего начинать реформу высшего образования, – а я часто думаю, что это, скорее, совсем не помешало бы нашей учащейся молодежи. Говорю я, стоит отметить, не столько об экзальтированных и возбужденных политиках от студенчества, а больше о разочарованных идеалистах: это они неизменно жалуются, что университет подает им камни вместо хлеба. Человеку такого типа – крайне распространенного в молодежных движениях – вообще не нужно то единственное, что всякий университет, даже в худшем случае, все-таки мог бы ему дать: критическое введение в идейный космос нашей истории, наставление в том, как самостоятельно в этом космосе ориентироваться424. Юный идеалист рвется к какому-то духовному исполнению, и сам чаще всего не в силах исполнение это обрисовать; он хочет возвыситься сам, как личность, в «жизни» и через «общее дело»; он смутно надеется, что куда-то его направят – к новой, например, культуре, «в основе которой и жизнь будет совсем другая, свободная от всякого умствования»425.