Немецкий дух в опасности

Здесь мы впервые сталкиваемся с тем обстоятельством, которое в ходе дальнейших исследований нам еще предстоит многократно рассмотреть и заметно углубить: проблематика немецкого образования проявляет себя не только в духовно-интеллектуальной сфере, и понимать ее следует не только в качестве культурной закономерности; во многом она обусловлена и обострена сиюминутными политическими столкновениями. Распад образования лишь частично объясняется культурным безразличием слабеющей буржуазии и экзистенциальным кризисом в экономике. В значительной степени рассматривать его следует как результат политического конфликта нескольких групп, преследующих различные интересы. В этом смысле упадок образования есть внешний признак подлинной ненависти к культуре, ненависти в ее политическом воплощении. Монументальных форм все это достигло в современной России. У нас политическую ненависть к культуре не всегда выражают столь открыто. Во многих случаях она выступает под разными личинами, которые нужно выявить и сорвать. Одна из таких личин, скажем, – это сама наука: в тех именно случаях, когда выступает она (исподволь или открыто) в качестве так называемой оппозиционной науки.

Мотивы для такой политической ненависти к культуре могут быть самыми разными, и действовать они могут как по отдельности, так и в связке друг с другом. Постараемся их проанализировать. Но здесь, для начала, нам нужно будет по-новому, еще с одной стороны взглянуть на проблему немецкого образования.

Во всех тех европейских странах, что живут и жили в рамках единой культурной традиции, образовательная идея в той или иной степени подразумевает обобщение трех главнейших элементов: Античности, христианства и местной народноязычной истории. Внутри самой системы, однако же, соотношение между элементами бывает очень неравномерным. Античность и христианство тем глубже укореняются в образовательных системах, чем раньше они были этими системами восприняты: чем раньше, другими словами, сам этот народ был романизирован и христианизирован. В Германии, скажем, романизация и христианизация совершались столетиями позже, чем во Франции. Кроме того, – и здесь последствия еще заметнее, – оба этих исторических процесса в Германии происходили бессистемно и беспорядочно. Историческая картина, в полной мере открывшаяся нам лишь благодаря гениальным исследованиям Йозефа Надлера412, выглядит, в общих чертах, следующим образом.

Германия заступила в мировую историю как колония Римской империи. На востоке и на юге, в долинах Рейна и Дуная вся эта земля проникнута римской культурой. В этом плане ничего не изменило даже Переселение народов. Лишь в одном отношении ситуация перевернулась: отныне германцы уже не защищались от римлян, а наоборот – их атаковали. Другое дело, что сами германцы эти были уже вполовину романизированы, а новые земли, которые им удавалось занять, вообще были целиком римскими в культурно-цивилизационном плане. Таким образом, юго-западные германцы вошли в «нерушимое и живое единство» со всем римским: как в пространственном отношении, так и во временном. Разумеется, касалось это и духовной сферы. Немецкое Средневековье, благодаря монастырским школам, восприняло и освоило все выразительные формы из времен поздней римско-греческой Античности. Немецкое Возрождение XV и XVI столетий внутренне углубило эту немецко-римскую культуру, а в начале XIX века культура эта наконец оформилась окончательно как литературный канон немецкого классицизма. Все выдающиеся писатели, сумевшие задать форму этим идеям, были как на подбор выходцами с Юго-Запада.

Но ведь в Германии есть еще и Северо-Восток. Вплоть до XVII века Германия не составляла единого пространства: ни по части населения, ни в культурном плане. Вся восточная половина – к востоку от Эльбы и Заале – это бывшая колония. Юго-западные немцы резко обособлялись от Северо-Востока, в то время как римская граница к югу и западу всегда оставалась подвижной и открытой. На колониальных землях Востока еще в XVII веке правили местные славянские династии; мекленбургское властвующее семейство лишь в XII столетии перешло наконец в христианскую веру. Первые признаки литературной жизни в восточных областях прослеживаются не раньше XV века. «Только в 1740 году восточногерманская область более или менее объединилась в рамках прусского государства».