Читаем Немецкий язык со Стефаном Цвейгом. Шахматная новелла полностью

«Anstrengend (утомительно)! Ha!» lachte er laut und boshaft (он рассмеялся громко и злобно). «Siebzehn Partien hätte ich unterdessen spielen können statt dieser Bummelei (я уже мог бы сыграть семнадцать партий вместо этого копания = за то время, что мы тянули эту волынку; die Bummeleí – медлительность, копание; bummeln – гулять, шататься; медленно работать, копаться)! Anstrengend ist für mich einzig bei diesem Tempo nicht einzuschlafen (мои усилия требуются единственно для того, чтобы /постараться/ не заснуть при таком темпе; das Tempo)! – Nun! Fangen Sie schon einmal an (ну! начинайте же уже)!»


171.«Nicht!» flüsterte ich ihm leise zu. «Nicht jetzt! Lassen Sie's für heute genug sein! Es ist für Sie zu anstrengend.»

«Anstrengend! Ha!» lachte er laut und boshaft. «Siebzehn Partien hätte ich unterdessen spielen können statt dieser Bummelei! Anstrengend ist für mich einzig bei diesem Tempo nicht einzuschlafen! – Nun! Fangen Sie schon einmal an!»


172.Diese letzten Worte hatte er in heftigem, beinahe grobem Ton zu Czentovic gesagt (последние слова были сказаны резким, почти грубым тоном по отношению к Чентовичу). Dieser blickte ihn ruhig und gemessen an, aber sein steinerner Blick hatte etwas von einer geballten Faust (тот посмотрел на противника спокойно и невозмутимо, но его угрюмый, каменный взгляд был как удар кулаком: «но в его каменном взгляде было что-то от сжатого кулака»). Mit einemmal stand etwas Neues zwischen den beiden Spielern; eine gefährliche Spannung, ein leidenschaftlicher Hass (между обоими игроками сразу возникло что-то новое – опасная напряженность, страстная ненависть; der Hass; die Gefahr – опасность, страх). Es waren nicht zwei Partner mehr, die ihr Können spielhaft aneinander proben wollten (это не были больше два партнера, желавшие испытать друг на друге мастерство своей игры), es waren zwei Feinde, die sich gegenseitig zu vernichten geschworen (это были два врага, поклявшиеся уничтожить друг друга; schwören – клясться, давать клятву). Czentovic zögerte lange, ehe er den ersten Zug tat, und mich überkam das deutliche Gefühl, er zögerte mit Absicht so lange (Чентович долго медлил, прежде чем сделать первый ход, и у меня создалось отчетливое ощущение, что он медлил так долго умышленно; die Absicht – намерение, умысел; mit Absicht – нарочно, умышленно). Offenbar hatte der geschulte Taktiker schon herausgefunden, dass er gerade durch seine Langsamkeit den Gegner ermüdete und irritierte (очевидно этот опытный в тактике человек уже давно сообразил, что он как раз благодаря своей медлительности утомляет и раздражает противника; die Langsamkeit; langsam – медлительный, неторопливый).


172.Diese letzten Worte hatte er in heftigem, beinahe grobem Ton zu Czentovic gesagt. Dieser blickte ihn ruhig und gemessen an, aber sein steinerner Blick hatte etwas von einer geballten Faust. Mit einemmal stand etwas Neues zwischen den beiden Spielern; eine gefährliche Spannung, ein leidenschaftlicher Hass. Es waren nicht zwei Partner mehr, die ihr Können spielhaft aneinander proben wollten, es waren zwei Feinde, die sich gegenseitig zu vernichten geschworen. Czentovic zögerte lange, ehe er den ersten Zug tat, und mich überkam das deutliche Gefühl, er zögerte mit Absicht so lange. Offenbar hatte der geschulte Taktiker schon herausgefunden, dass er gerade durch seine Langsamkeit den Gegner ermüdete und irritierte.


Перейти на страницу:

Все книги серии Метод чтения Ильи Франка [Немецкий язык]

Похожие книги

«Дар особенный»
«Дар особенный»

Существует «русская идея» Запада, еще ранее возникла «европейская идея» России, сформулированная и воплощенная Петром I. В основе взаимного интереса лежали европейская мечта России и русская мечта Европы, претворяемые в идеи и в практические шаги. Достаточно вспомнить переводческий проект Петра I, сопровождавший его реформы, или переводческий проект Запада последних десятилетий XIX столетия, когда первые переводы великого русского романа на западноевропейские языки превратили Россию в законодательницу моды в области культуры. История русской переводной художественной литературы является блестящим подтверждением взаимного тяготения разных культур. Книга В. Багно посвящена различным аспектам истории и теории художественного перевода, прежде всего связанным с русско-испанскими и русско-французскими литературными отношениями XVIII–XX веков. В. Багно – известный переводчик, специалист в области изучения русской литературы в контексте мировой культуры, директор Института русской литературы (Пушкинский Дом) РАН, член-корреспондент РАН.

Всеволод Евгеньевич Багно

Языкознание, иностранные языки