Читаем Немецкий с улыбкой. Г. Хольц-Баумерт. Истории одного неудачника полностью

Aber sie erschlug niemand. Die Posaune kullerte aufs Dach und dr"uckte sich dort im dicken Schnee fest. Da hing sie an der Regenrinne. Die K"afer, vielmehr die Menschen unten, bekamen aber eine t"uchtige Portion Schnee von meiner Posaunenlawine. Wir sahen sie winken und h"orten auch Rufe. Ich machte, dass ich die Treppe hinunterkam.

Hinter mir h"orte ich Opa Pollich und Opa M"urkelmeier zanken (я слышал как за мной = за моей спиной ругаются дедушка Поллих и дедушка Мюркельмайер). «Du hast den Vorschlag gemacht, Ewald (Эвальд, это ты сделал такое предложение).»

«Nein, du hast gesagt, dass Alfons hier mitmachen soll (нет, это ты сказал, что Альфонс должен участвовать в этом).»

Mir war wohler, als ich wieder festen Boden unter den F"ussen sp"urte (мне стало лучше, когда я снова почувствовал под ногами твердую землю; der Boden; der Fuss). Gleich danach hatte mich eine feste Hand bei den Ohren (сразу после этого меня схватила за уши чья-то крепкая рука; die Hand; das Ohr).

Opa knurrte (дедушка ворчал): «Was hast du aus uns gemacht, Junge (что ты с нами сделал, мальчик)? Seit zwanzig Jahren (на протяжении двадцати лет; das Jahr)... unser sch"ones Turmkonzert (наш замечательный концерт на башне). Die Leute lachen "uber uns (люди смеются над нами) – und meine Posaune, wo ist meine Posaune (и мой тромбон, где мой тромбон)? Ich zeigte diesmal nach oben (в этот раз я показал наверх).

Hinter mir h"orte ich Opa Pollich und Opa M"urkelmeier zanken. «Du hast den Vorschlag gemacht, Ewald.»

«Nein, du hast gesagt, dass Alfons hier mitmachen soll.»

Mir war wohler, als ich wieder festen Boden unter den F"ussen sp"urte. Gleich danach hatte mich eine feste Hand bei den Ohren.

Opa knurrte: «Was hast du aus uns gemacht, Junge? Seit zwanzig Jahren... unser sch"ones Turmkonzert. Die Leute lachen "uber uns – und meine Posaune, wo ist meine Posaune? Ich zeigte diesmal nach oben.

Ich weiss nicht, was die Erwachsenen immer haben (я не знаю, что такое со взрослыми /происходит/). Richtig zugeh"ort hat bestimmt keiner beim Konzert in der Silvesternacht (наверняка никто не слушал должным образом концерт /проходивший/ в новогоднюю ночь), einige hatten schon Schw"armer und Feuerwerk angez"undet (некоторые уже зажгли ракеты и фейерверки; der Schw"armer – фейерверк, ракета; шутиха; das Feuerwerk). Vielleicht dachten die Zuschauer sogar (быть может, зрители даже подумали; der Zuschauer; zuschauen – смотреть, наблюдать; denken), die Sache mit der Posaune sei ein besonderer Trick (что падение тромбона это специальный трюк; der Trick; die Sache – вещь; дело, обстоятельство). Ausserdem war Opas Posaune ziemlich heil (кроме того, дедушкин тромбон был относительно невредим = почти не был поврежден). Die Feuerwehr hat sie am n"achsten Tag mit der Leiter heruntergeholt (пожарная команда достала его на следующий день при помощи лестницы; die Leiter; der Tag). Nur das Mundst"uck war weg (только мундштук потерялся). Das allerkleinste St"uck von der Posaune (самая маленькая часть тромбона). Nat"urlich behaupten die Opas jetzt, es sei das wichtigste St"uck (дедушки, конечно, утверждают теперь, что это самая важная часть).

Перейти на страницу:

Похожие книги

И время и место: Историко-филологический сборник к шестидесятилетию Александра Львовича Осповата
И время и место: Историко-филологический сборник к шестидесятилетию Александра Львовича Осповата

Историко-филологический сборник «И время и место» выходит в свет к шестидесятилетию профессора Калифорнийского университета (Лос-Анджелес) Александра Львовича Осповата. Статьи друзей, коллег и учеников юбиляра посвящены научным сюжетам, вдохновенно и конструктивно разрабатываемым А.Л. Осповатом, – взаимодействию и взаимовлиянию литературы и различных «ближайших рядов» (идеология, политика, бытовое поведение, визуальные искусства, музыка и др.), диалогу национальных культур, творческой истории литературных памятников, интертекстуальным связям. В аналитических и комментаторских работах исследуются прежде ускользавшие от внимания либо вызывающие споры эпизоды истории русской культуры трех столетий. Наряду с сочинениями классиков (от Феофана Прокоповича и Сумарокова до Булгакова и Пастернака) рассматриваются тексты заведомо безвестных «авторов» (письма к монарху, городской песенный фольклор). В ряде работ речь идет о неизменных героях-спутниках юбиляра – Пушкине, Бестужеве (Марлинском), Чаадаеве, Тютчеве, Аполлоне Григорьеве. Книгу завершают материалы к библиографии А.Л. Осповата, позволяющие оценить масштаб его научной работы.

Сборник статей

Культурология / История / Языкознание / Образование и наука
Япония: язык и культура
Япония: язык и культура

Первостепенным компонентом культуры каждого народа является языковая культура, в которую входят использование языка в тех или иных сферах жизни теми или иными людьми, особенности воззрений на язык, языковые картины мира и др. В книге рассмотрены различные аспекты языковой культуры Японии последних десятилетий. Дается также критический анализ японских работ по соответствующей тематике. Особо рассмотрены, в частности, проблемы роли английского языка в Японии и заимствований из этого языка, форм вежливости, особенностей женской речи в Японии, иероглифов и других видов японской письменности. Книга продолжает серию исследований В. М. Алпатова, начатую монографией «Япония: язык и общество» (1988), но в ней отражены изменения недавнего времени, например, связанные с компьютеризацией.Электронная версия данного издания является собственностью издательства, и ее распространение без согласия издательства запрещается.

Владимир Михайлович Алпатов , Владмир Михайлович Алпатов

Культурология / Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука
История русской литературы второй половины XX века. Том II. 1953–1993. В авторской редакции
История русской литературы второй половины XX века. Том II. 1953–1993. В авторской редакции

Во второй половине ХХ века русская литература шла своим драматическим путём, преодолевая жесткий идеологический контроль цензуры и партийных структур. В 1953 году писательские организации начали подготовку ко II съезду Союза писателей СССР, в газетах и журналах публиковались установочные статьи о социалистическом реализме, о положительном герое, о роли писателей в строительстве нового процветающего общества. Накануне съезда М. Шолохов представил 126 страниц романа «Поднятая целина» Д. Шепилову, который счёл, что «главы густо насыщены натуралистическими сценами и даже явно эротическими моментами», и сообщил об этом Хрущёву. Отправив главы на доработку, два партийных чиновника по-своему решили творческий вопрос. II съезд советских писателей (1954) проходил под строгим контролем сотрудников ЦК КПСС, лишь однажды прозвучала яркая речь М.А. Шолохова. По указанию высших ревнителей чистоты идеологии с критикой М. Шолохова выступил Ф. Гладков, вслед за ним – прозападные либералы. В тот период бушевала полемика вокруг романов В. Гроссмана «Жизнь и судьба», Б. Пастернака «Доктор Живаго», В. Дудинцева «Не хлебом единым», произведений А. Солженицына, развернулись дискуссии между журналами «Новый мир» и «Октябрь», а затем между журналами «Молодая гвардия» и «Новый мир». Итогом стала добровольная отставка Л. Соболева, председателя Союза писателей России, написавшего в президиум ЦК КПСС о том, что он не в силах победить антирусскую группу писателей: «Эта возня живо напоминает давние рапповские времена, когда искусство «организовать собрание», «подготовить выборы», «провести резолюцию» было доведено до совершенства, включительно до тщательного распределения ролей: кому, когда, где и о чём именно говорить. Противопоставить современным мастерам закулисной борьбы мы ничего не можем. У нас нет ни опыта, ни испытанных ораторов, и войско наше рассеяно по всему простору России, его не соберешь ни в Переделкине, ни в Малеевке для разработки «сценария» съезда, плановой таблицы и раздачи заданий» (Источник. 1998. № 3. С. 104). А со страниц журналов и книг к читателям приходили прекрасные произведения русских писателей, таких как Михаил Шолохов, Анна Ахматова, Борис Пастернак (сборники стихов), Александр Твардовский, Евгений Носов, Константин Воробьёв, Василий Белов, Виктор Астафьев, Аркадий Савеличев, Владимир Личутин, Николай Рубцов, Николай Тряпкин, Владимир Соколов, Юрий Кузнецов…Издание включает обзоры литературы нескольких десятилетий, литературные портреты.

Виктор Васильевич Петелин

Культурология / История / Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука