Немка

Однажды нам в школе выдали по четыре тетради (12 листов) для письменных работ. Я решила одну из этих тетрадей использовать в качестве дневника. У меня давно было желание завести дневник, хотя я себе хорошо не представляла, о чём могла бы в нём писать. О тайных мыслях? Да. Мне удалось сделать только две или три короткие записи. Первая запись: как я в солнечное зимнее утро встретила в школьном дворе Павла. Он стоял возле школьного крыльца, держа в руках веник, которым обмёл свои валенки. Приветливо улыбаясь, он передал мне этот веник, как будто ждал меня. Еще одна запись примерно такая. Вчера мы с Розой были на вечере в школе. Я много танцевала с Павлом; он танцует не так хорошо, как некоторые мальчишки, но я бы хотела только с ним танцевать. Между тем выяснилось, что у моей хозяйки Федосьи Лаботко есть сын, который где-то учится, не то в техникуме, не то еще где-то. И вот он приехал на каникулы. Его звали Владимир, короче, Вовка — красивой внешности парень, только взгляд его показался мне нагловатым. Это было на второй день после его приезда. Я пришла из школы, дома никого нет. Свои школьные принадлежности я положила на стол и побежала через улицу, чтобы быстрее переписать задачи по математике, пока Роза еще не села за работу. Когда я вернулась, в доме сидели Вовка и его будто бы друг, который учился со мной в одном классе, Сашка Моргун, на скамье рядом со столом. В руках у Вовки мой дневник. Я буквально бросилась к нему, выхватила тетрадь и закричала в ярости: «Как вам не стыдно! Это же хамство в высшей степени! Как вы могли рыться в моих бумагах!» Вовка встал, протянул руку вперед, как будто он боялся меня.

«Ты успокойся, девочка, и послушай, что мы хотим тебе сказать». — «Я не хочу вас слушать», — при этом я разорвала тетрадь на куски.

«Послушай же! Тебе надо выбросить Братчуна из головы…» — «Это вас не касается!» — «Нет! Касается! Этот парень лучший ученик в школе, он — необычная личность, ему предсказывают большое будущее, он сделает большую карьеру, причем, конечно, не в Родино». Он говорил быстро, так чтобы я не успевала и слово вставить. «Допустим, он любит тебя. А что из этого? Какую перспективу ты видишь для него вместе с тобой? Ты — немка?.. Ты должна это понять, девочка. Ты только испортишь ему всё, с тобой он ничего не достигнет».

Они говорили и говорили, я уже молчала, и меня больше всего злило повторяемое ими «девочка», и я уже ничего не понимала, нет, я не хотела больше понимать. Я же и сама знала это, и они были правы.

«Оставь парня в покое, девочка». Это было заключение их речи. Теперь я собралась с духом и более спокойно заявила: «Если бы вы оба не проявили такого нахальства, то не только Павел, ни один человек на свете не узнал бы, что я там написала». Я повернулась и хотела выйти, но они опередили меня и выбежали из избы, а я бросилась на свою койку. Раздробленная, и в то же время, в какой-то степени успокоенная.

Немного спустя я встала, подошла к столу, крепко сжала руки в кулаки, глаза устремила куда-то вверх и говорила про себя (а может, и шепотом): «Я клянусь, что этому парню, Павлу — никогда — никогда — не испорчу его будущего, даже если бы он когда-нибудь (что совсем невероятно) мне объяснился в любви — никогда я с ним не буду вместе. В этом я клянусь своей честью».

И никогда больше не пыталась я писать дневник. С сыном моей хозяйки больше не состоялось разговора, через 2–3 дня он уехал.

Еще до этой неприятной истории предложила мне Валентина Андреевна принять участие в одноактной инсценировке на тему «партизаны в Великой Отечественной войне». В пьесе были заняты 3–4 мужчины и одна женщина. Эта женская роль была без слов, она, как связистка в партизанском отряде, должна только внимательно слушать, запоминать и соответственно реагировать. Я хотела отказаться, но передумала: может, это единственная возможность попасть здесь на сцену, и согласилась. Теперь я хожу на репетиции. Павел тоже участвует — в главной роли. Представление состоялось в день Советской Армии, 23 февраля. Когда я после спектакля спустилась со сцены в зал, меня остановила незнакомая мне молодая и красивая женщина. Она так одобрительно отзывалась о моём исполнении бессловесной роли, что я, растерявшись, не нашлась, что ей ответить. В этот же вечер я узнала, что она участница войны, Валентина Малюк, недавно демобилизовавшаяся, и работает теперь в райкоме партии. И другие зрители: учителя и учащиеся — положительно отзывались о моей игре на сцене.