Немного удачи

– Если я начинаю о чем-то думать, то уже не могу перестать. Хочешь, кое-что расскажу?

– Конечно.

– Мне вроде было лет пять, когда к нам в амбар пришла бездомная собака и ощенилась там. Тогда, наверное, часто болели бешенством, и мама заставила папу утопить щенков и пристрелить собаку. Наверное, это нужно было сделать, ведь у нас были овцы, коровы и лошади. Но я думал об этих щенках каждый день, пока не завел Ната. Семнадцать лет я думал о них. Двое щенков умерли до этого всего, я завернул их в носовые платки и похоронил. А суку я назвал Подружка. Посмотри на меня.

– Ты плачешь?

– Я ни о чем не забываю.

По мнению Клэр, это был явный отказ от предложения Лоис жениться на ней. Клэр очень осторожно поменяла позу и потянулась за очками. У нее разболелась спина.

– Но ты добавляешь к своей жизни что-то новое. Ты добавил Ната. Добавь меня.

– Лоис! Зачем тебе это? Зачем тебе это нужно?

– Джо, я этого хочу! Именно этого. Готовить тебе обед. Жить здесь. Родить детей, которые тоже стали бы тут жить. Именно здесь. С любым другим мужчиной мне придется делать то, чего хочет он, и ехать туда, куда захочется ему.

Воцарилась долгая тишина, потом заскрипел стул и послышались шаги. Наверное, Лоис несла тарелки обратно на кухню.

– Что мы будем делать, если ничего не получится? – спросил Джо.

– Ты переедешь обратно к себе, и все станет как сейчас. Ничего ужасного не случится.

– А если ты в кого-нибудь влюбишься?

– Я уже влюблена. В тебя. И я не думаю, что ты влюблен в Минни. Не думаю, что ты вообще знаешь, что такое быть влюбленным. Дай мне шанс. Это как брак по расчету, только это мой расчет.

Джо рассмеялся.

Клэр подползла к двери одной из спален, затем пробралась в спальню, а оттуда на застекленную веранду. Потом встала и, громко топая, вышла через спальню обратно в коридор. Подобрав книгу, она побежала вниз по лестнице. Джо и Лоис, вздрогнув, подняли глаза и откинулись на спинки стульев.

– Я читала на спальной веранде и задремала, – сказала Клэр. – Который час?

Они поверили. Лоис ответила:

– Хочешь кекс? С лимонной глазурью.

Клэр протянула руку.

Джим Апджон позвонил Фрэнку в офис и спросил, что он делает днем. Фрэнк глянул на часы. Он пропустил обед. Было уже пятнадцать минут первого.

– Читаю описание ракет, – сказал он.

– Американских или советских?

– Немецких.

– Устаревшие новости, – сказал Джим.

– А вот и нет, – возразил Фрэнк. – Они разрабатывали нечто гораздо крупнее «Фау-2», и мы до сих пор не до конца понимаем, что именно.

– Мм, – произнес Джим, и Фрэнк решил, что лучше помолчать.

– Хороший день, – заметил он.

– Да, капрал Лэнгдон. Именно поэтому я и звоню.

– Да, сэр, – сказал Фрэнк.

– Встретимся через полчаса в аэропорту Андерсон-Филдс, строение один. Полетаем на моем новом самолете.

Прошло меньше минуты, как Фрэнк выскочил за дверь.

День и правда был прекрасный – светлый, спокойный. С юга, кажется со стороны Флориды, дул легкий теплый ветерок. Ветви яблонь, окаймлявших парковку офиса, были увешаны плодами, трава росла густо, как бывает перед ранними заморозками. Фрэнк не стал брать машину – отсюда до Андерсона всего четверть мили. Он просто оставил портфель в «Студебекере» и побежал. Джим ждал его. Самолет уже вывели из ангара, и они вдвоем убрали колоды из-под колес.

– Что за модель? – спросил Фрэнк.

– «Фэйрчайлд Аргус». Я уже давно хотел такой, но с четырьмя сиденьями. Вот, наконец нашел. С прозрачной крышей. Сейчас увидишь.

Полет оказался как раз таким приятным, как предсказывал Джим. Они промчались по взлетной полосе Андерсона, взлетели над заливом Джамейка и свернули на юг в сторону Нью-Джерси. Сегодняшний день у Фрэнка выдался особенно тоскливым, и его настроение поднималось вместе с самолетом, так что он сказал:

– Лицензия пилота сейчас кажется хорошей идеей.

– Подожди, пока будем заходить на посадку, тогда решишь. Впервые я летал в двенадцать лет. Я был слишком глуп, чтобы задуматься, что что-то может пойти не так, поэтому военно-воздушные силы прекрасно мне подошли. Ты когда-нибудь ездил верхом?

– Только на рабочей лошади. – Они кричали, но им казалось, что разговаривают нормально.

– В общем, когда очень быстро скачешь на лошади, учишься не смотреть вниз. На самолете то же самое. Что привлекает глаз, привлекает и тело.

Но Фрэнк знал, что у него все отлично получится, что это – естественная кульминация каждого сделанного им шага вперед. Они летели дальше – вдоль побережья Атлантики над Нью-Джерси, достаточно низко, чтобы разглядеть Сэнди-Хук, потом почти безлюдный променад в Эсбери-Парк и маяк Барнегат (по словам Джима), и дальше на юг над зелеными пустошами Пайн-Барренс. Джим повернул на север, они миновали Трентон и полетели вдоль реки Дэлавер. Листья местами начали менять цвет. Постепенно Фрэнк перестал воспринимать каждое место как потенциальную локацию для покупки дома и снова начал видеть землю, как было на ферме, или когда он жил в палатке, или совершал переход по Африке, Италии, Франции и Германии.