Немного времени для синицы (СИ)

Джейк Андерсон никогда не увидит космос, ни в каком виде. Он ему даже больше не приснится. Интересно, что он видел в свою последнюю ночь, под кронием. Кроний дает исполнение желаний. Как транс, виртуальная реальность или сон. Только его можно потрогать. Кроний как-то действует на сенсорные клетки, что-то творит с синапсами, таким образом, что, к примеру, обивка подушки становится кожей любимой женщины. Вода в стакане становится невероятно вкусной, похожей на дорогущее вино. Ты слышишь музыку уже канувшей в Лету рок-группы. Ты можешь увидеть мертвых, поговорить с ними.

Я ни разу не принимал кроний из-за того, что знал, что именно мне придется увидеть. Точнее, кого именно. Слишком большой искус. Я бы не смог вернуться в реальность обратно. Засосало бы намертво, как болото. Реальность тогда показалась бы обглоданным скелетом в рваных тряпках. Голая, бесприютная и безжалостная. Жестокая как жизнь.

Когда вынужден проснуться от шикарного сна, реальность отбирает у тебя мгновения мечты. И оставляет взамен лишь отчаяние. Отчаяние как море, которое тебе ни за что не переплыть. Многие выбирают лживый берег, даруемую кронием иллюзию. Какая разница, как ждать смерти? С иллюзией в зубах или без нее. Я предпочитаю горькую и медленно растворяющуюся конфету, нежели сладкую и гибельно-быструю.

То, что может тебе помочь — лежит в тебе самом. Кусающий сам себя за хвост уроборос, змей из старых легенд. Ну что, что ты — планета в миллионах световых, и скорость света до тебя непреодолима. И никто не придет. Все твои друзья-враги — вымышленные, зато они никогда тебя не оставят. Я могу быть миром, и мир будет мной. Мне не нужна сладкая конфета, мне хватает фантазии. Но плавая в ней, я успеваю благополучно забыть: иногда она настолько же гибельна, что потягалась бы в способности разрушения с кронием.

Джон зашел на кухню и поманил меня за собой. Я, понизив голос до шепота, спросил у него, что он будет делать с Андерсонами.

— Донесешь на них?

— Да. Дети хотя бы будут иметь средства к существованию и не станут проститутками.

Я закрыл за собой входную дверь. Из комнаты доносились приглушенные, монотонные рыдания.

— Что мы будем делать дальше?

Джон достал сигареты, закурил:

— Пойду к Ван Мэю. Будем искать сутенера.

Ван Мэй владеет желтым сектором: разнообразной, в том числе виртуальной, проституцией. Все виды порно, которые даже ваша извращенная фантазия не может придумать. Ван Мэй предоставит любое удовольствие, только возжелай.

***

Он отстроил себе дворцовый комплекс, смешав несочетаемое: взяв за основу китайские пагоды и соединив их с арабскими мотивами. Разрушенная в Мусульманской войне Мекка стала главным борделем Бёрн-Сити. У Ван Мэя были странные вкусы, но свое дело он знал, и люди под его начальством не страдали. Мелких сутенеров он узнавал за версту и мог прижать к ногтю.

Я тогда ушел добрать хоть немного сна, а Джон рассказал мне после, как прошла встреча. С Ван Мэем я как-то имел общее дело, и впечатление о нем осталось приятное. Крохотный такой китаец, еще совсем молодой, нет и тридцати, кукольно-миловидный, холеные руки музыканта. Лицо, словно светится изнутри. О таких лицах еще говорят — луноликие. Всегда учтив и обходителен. А еще он одевается в оттенки светлого, почти белого: строгий брючный костюм жемчужного шелка, мериносовая шаль цвета слоновой кости, белые же китайские туфли.

Джона провели в Покои Рассвета для высоких гостей. Китайские закуски, редчайший чай с Центавры. Живые цветы в бассейнах. Ван Мэй зашел и предложил окунуться. Джон отказался, но чаю себе налил.

— Джон Райдер-Смит, я полагаю? — Ван Мэй присел на противоположный край бассейна.

— Да. Я глава полиции Красного Сектора. Наверное, вы догадываетесь, по какому делу я к Вам пришел, — Джон постарался выделить слово «вам».

Ван Мэй наклонился и достал из воды цветок, стал крутить в руках, оглаживая лепестки.

— Убийство мальчика. Прискорбно.

Джон ждал продолжения, но его не было. Тишина. Впечатление, словно со статуей говорил.

— Вы сможете нам помочь?

Это даже не было просьбой. И уж тем более Джон не мог приказывать.

Ван Мэй поднял спокойный взгляд:

— Зачем?

Джон опешил. Откашлялся.

— Если ваших подопечных начнут убивать?

— Моих — нет. Не начнут. Никогда. Они под защитой, — он оторвал лепесток у цветка и бросил его в воду. — Один.

— Вы в этом так уверены?

— Да. Два, — он оторвал второй лепесток. — Время идет.

Ван Мэй отложил цветок и наклонился за следующим.

— Сколько времени уйдет, пока цветок потеряет все свои лепестки?

— Несколько секунд, если ветер сильный. Наверное.

— Иногда на это уходит целая жизнь, — Ван Мэй встал и начал ходить по краю бассейна, — Вы ничего мне не сможете дать. Я ничего не смогу получить.

Джон обхватил колени руками, будто готовясь к защите. Он боялся Ван Мэя. Этот крохотный человек излучал смертельную опасность.

Спокойствие воды может быть обманчивым, ибо содержит в себе бурю.

Джон выдержал минуту, тяжелую минуту.

— Кое-что сможете, — Джон наклонил голову, — Вы ведь давно интересуетесь территориями Синего сектора.