Немножко по-другому

– Ладно, займем стол с хорошим видом, у балкона, и ты будешь за ним наблюдать издалека.

– А вот это предложение мне нравится гораздо больше.

Мы находим столик с видом на высокий холл в центре здания. Какое-то время зубрим, но при этом больше филоним и болтаем, чем занимаемся делом. В какой-то момент Лия смотрит вниз, на первый этаж, и застывает на месте.

– Гляди, – шепчет она.

Там стоит Гейб с тележкой, полной книг. Я невольно наблюдаю, как двигаются мускулы его плеч, когда он ее толкает.

– Похоже, локоть у него до сих пор болит, – говорит она.

– Да, он больше работает одной рукой.

Лия подпирает щеку ладонью и наблюдает за ним, пока он не скрывается из виду.

– Он тебе очень нравится, – говорю.

– Да, – отвечает она. – Но это глупо. Я просто ему не нравлюсь. Когда тебе кто-то интересен, ты не сидишь с этим человеком тридцать минут не двигаясь и не говоря ни слова. Ты разговариваешь с ним в классе и не игнорируешь буквально повсюду.

Я киваю. В ее словах есть смысл.

– Давай уйдем, – говорит она. – Какая я жалкая, что слежу за ним.

Пока мы собираем вещи, лифт у нас за спиной звенит, и из него – не поверите – выходит Гейб.

Лия секунду его оглядывает, и он ей машет. Она делает полшага в его сторону, но затем легонько трясет головой, поворачивается ко мне и хватает за руку:

– Пошли.

Я молчу, пока мы бегом спускаемся по лестнице и выходим из здания.

– Что это было? – спрашиваю я ее, как только мы выходим.

– Не знаю. Думаю, мне пора перестать мучить себя им.

– Он явно хотел с тобой поговорить.

– А может, говорила бы только я, а он бы снова меня игнорировал. Мне больше не нравится эта игра.

Я хмурюсь в ответ на ее слова, затем тяну за руку в сторону студенческого центра.

– Мне кажется, тебе сейчас нужен замороженный йогурт.

Кейси (друг Гейба)

– У тебя такой вид, будто кто-то убил твою собаку, – говорю Гейбу, когда он выходит из библиотеки после смены. Мы встретились поужинать. Он великодушно предложил мне воспользоваться его рабочей обеденной карточкой.

– Я и чувствую себя так же, – отвечает он, хмурясь, пока мы идем в сторону обеденного зала.

– Хочешь поговорить об этом?

– Лия была в библиотеке с каким-то парнем, – говорит он спустя сотню лет молчания.

– И что?

Он пожимает плечами.

– Ну и вот: она увидела меня, я ей помахал, а она отвернулась.

– Ай! – восклицаю я и тут же об этом жалею. Не хочу скатиться в грусть, как Гейб. – Может, стоит спросить ее в следующий раз, что за парень с ней был?

– Не знаю. Мне показалось, что они близки. Я его не рассмотрел, но он коснулся ее лица и обнял ее.

– Это еще не значит, что они встречаются. Может, они дружат.

– Не знаю, я подумал, что они больше чем друзья.

Он отдает работнице столовой карточку и говорит, что угощает гостя, и она проводит карточкой дважды.

Он почти ничего не говорит, пока мы забираем обед, находим стол и приступаем к еде.

– У меня был очень хороший день, – говорит он, вонзая вилку в пирожок с курицей.

– Что за акт насилия над выпечкой? – спрашиваю. Он морщится, но оставляет мой комментарий без ответа.

– Сегодня я проснулся в хорошем настроении. Чувствовал, что у меня все получится. Жизнь не идеальна и порой даже отвратительна, но ведь бывает и хуже. И я теперь сам зарабатываю. У меня есть друзья, и на парах в этом семестре хорошие баллы. Мне даже нравится моя работа в общаге. То, что я помогаю первокурсникам, полезно и мне самому.

Пока Гейб говорит, меня так и тянет написать Сэму, что Гейб говорит, рассказывает осмысленные вещи. При этом даже не знаю, что ему ответить. Я профан в эмоциях.

– Не хотел вываливать эту информацию на тебя. Кажется, я наконец-то смог увидеть, что между мной и Лией что-то происходит, и тут она приходит в библиотеку и обнимается с каким-то парнем.

– Паршиво. Если бы я мог что-то изменить, точно постарался бы.

– Да, знаю. Я это ценю. Просто постоянно возвращаюсь к мысли, что если с ней что-то случится, то расскажу ей всю жалкую правду о себе.

– Она не жалкая.

Он вздыхает.

– Знаю. Мне кажется, я сам себя жалею, а мне не хочется, чтобы она думала, что я жалок… У меня в голове это действительно кажется трудным. Не представляю, как ей рассказать о том, что случилось.

– Может, стоит начать рассказывать людям? Кому-нибудь другому? О том, что случилось? Возможно, тогда ты перестанешь на это резко реагировать.

Он вопрошающе на меня глядит.

– В этом семестре я взял психопатологию, чтобы знакомиться с девушками.

– Тогда, по всей видимости, стоит послушаться твоего совета.

– Я ведь говорю: восстановление душевного равновесия – тоже эффективная форма терапии.

Он бросает в меня горошину.

Март

Белка!

– Привет, – говорит мальчик. – Ты ведь та самая белка, с которой я говорил на днях? Интересно, помнишь ли ты меня. У белок есть память?

Он бросает мне хлебные крошки от сэндвича. Я много недель не ела желудей, так что крошки мне кажутся очень вкусными. Я пробовала другую еду, но не такую вкусную, как хлебные крошки.