Немой набат. Книга третья

— История трагическая. В тот год парад на День ВМФ проводили у нас. Корабли 1-го и 2-го ранга встали в кильватер в Амурском заливе, планировали и воздушную часть. Но погода! Очень низкая облачность. Рядили-рядили и все же решили лететь: главком ВМС прибыл, а военлёты, выходит, в кусты? Тридцать ракетоносцев Ту-16. Армада! Десять отрядов по три самолета. Капитонов говорит, в жизни такой мощи не видал, небо застили. Взлетели из Кневичей, на высоте собрались и давай пробивать облачный слой. Выскочили над озером Ханка и шли так низко, что коров распугали. — Сдержанный, как подобает высшим офицерам, каперанг не мог скрыть волнения, чувствовалось, подходит к развязке. — Перед Амурским заливом облака совсем прижали. У крейсера клотик сорок два метра, а флагманский отряд летел на пятидесяти. Второй отряд — на семидесяти, третий снова на пятидесяти. Тридцать громадных ракетоносцев бреющим полетом! Как представлю, жуть берет. Корабельные экипажи стояли на палубах парадным строем, с моряков бескозырки и посшибало. Внезапно эта махина сверху свалилась, рев адский, оглушительный, ремешки к подбородкам опустить не успели. Командующий авиацией флота — он с крейсера руководил — кричит по рации: «Молодцы! С блеском прошли!» А Павловский, командир дивизии...

— Погодите, Арсений Петрович, — прервал Новик. — Павловский, я слышал, командовал авиацией ТОФ.

— Позднее, Николай Тимофеевич. А тогда он на ракетоносной дивизии был. Да-а... — Нашел нить повествования, продолжил: — А впереди по курсу стометровый берег Амурского залива, вы это знаете. Потому сразу за клотиком, уже в облаках, каждый отряд разлетался веером. — Показал три растопыренных пальца: указательный, большой и мизинец. — Когда на солнце вынырнули, Павловский стал всех запрашивать. А двое не отзываются. Он на крейсер сообщил, а оттуда: в облаках была вспышка... В общем, выяснилось, что во втором отряде замкомэска не ушел вправо, а для форса решил пробить облака рядом с комполка, истребительным строем. Это как за штурвалом без лоции... И на высоте сто пятьдесят метров...

— Ух! — громко выдохнул Новик, а Устоеву от волнения жарко стало.

— Как раз над Русским островом, — завершил каперанг. — Капитонов говорит, где сейчас университет. Сразу послали спасательную команду, да нашли-то от двух экипажей... — Поморщился, словно лимон во рту. — Шестьсот граммов... В закрытых гробах хоронили. Мешочки с песком. Та катастрофа — как запекшаяся кровь, не отмоется.

За столом настала тишина. Новик подозвал кока:

— Пусть нальют по бокалу.

Не чокаясь, выпили, и каперанг добавил:

— Павловскому вынесли о неполном соответствии. Его что спасло? С командиром полка должен был лететь какой-то журналист, а комдив, когда маршировали «пеший по летному» перед самым взлетом, взял его к себе, на флагманский ракетоносец. Вы же знаете, Николай Тимофеевич, кабы погиб штатский, наказали бы по всей строгости.

Новик кивнул.

— Знаю, знаю. — После длинной паузы сказал: — О Павловском мне рассказывали. Говорят, чудо-летчик был, но командир невезучий, большие печали на его долю выпали. Когда командовал авиацией ТОФ, его тоже подвел парад на День ВМФ. Не здесь, в Ленинграде. С разрешения Москвы снарядили туда флотский Ил-18, почти вся адмиральская головка ТОФ полетела, некоторые с женами. А когда возвращались, Ил разбился на взлете. О-очень громкий скандал был! Оказалось, в проход между рядами загрузили рулон бумаги для нашей газеты, да не закрепили. Самолет нос задрал, рулон и покатился, тяжелый, около метра в диаметре. А нарушение центровки на взлете... Сами понимаете. Павловский не летел, но его убрали. Командующего ТОФ сменили. Я еще не служил, но у моих первых командиров та история была свежа в памяти. — Помолчав, философски подытожил: — Вот такие они, волны русской реки.

Тишина стояла долго, и Устоев воспользовался паузой, чтобы докончить остывший гуляш.

Потом Борткевич, чтобы сменить тему, сказал:

— Кстати, ровно триста лет назад — в 1720-м, Петр повелением царского величества утвердил первый Морской устав России. Я пока не понял, будет ВМФ отмечать? Или проскочим мимо даты? Мне кажется, тут медиаполитика недорабатывает.

Ответом был невнятный гомон, и Борткевич снова сменил тему:

— Интересно вы, Николай Тимофеевич, объяснили: «На северные берега Средиземного моря не десантировался».

— Истинно так. На южных-то берегах бывал неоднократно.

— Я обратил внимание на саму постановку вопроса. Человек штатский, скорее всего, сказал бы: в Ницце, в Монте-Карло не был.

— Монте-Карло! — воскликнул Новик. — А слышали о знаменитой «ловушке интеллекта», которая оттуда пошла? В казино убеждены, причем на уровне поверья: если какой-то номер долго не выпадает, ставку надо делать именно на него. Это и есть «ловушка интеллекта», потому что строгая наука гласит: вероятность последующего не зависит от исхода предыдущего. Это принцип всеобщий, всех жизненных явлений касается. По всем азимутам. По сути, речь идет о неверном понимании фактора случайности.