Ненадёжный признак

Когда мы вернулись, мистер Торп всё ещё возился с трактором. Ада развешивала бельё на сушилке и, завидев нас, спросила, как дела у Берты-чужачки. Кайса ответила, что у Берты всегда всё в порядке. Потом Кайсе зачем-то понадобилось на чердак, и я увязался за ней.

– Ничего себе чердак, – удивился я, когда мы поднялись под крышу. – Я-то ожидал увидеть только паутину и пыль.

На дощатом полу лежали полосатые вязаные половики, у стены стояла узкая кровать, а в углу возвышался огромный, расписанный потускневшими синими цветами, сундучище. Я подошёл к небольшому окошку и выглянул во двор. Тот просматривался как на ладони, и виднелась соседская крыша.

– Да, здесь теперь уютно, – согласилась Кайса. – Раньше тут хранилась всякая всячина, паутины тоже хватало. Но потом отец устроил здесь жилую мансарду.

Она с трудом подняла массивную крышку сундука. Та подалась со скрипом. Сундук был доверху набит какими-то свёртками и бумагами. Кайса села на пол рядом и принялась выкладывать всё это барахло на пол, называя каждую вещь по-английски и по-норвежски. Вот что я ценю в своей сахарной, так это волю к победе. Решила обучить меня балакать по-своему, и будьте уверены – научит. Бабушкины выкройки и схемы для вышивки. Дедушкин праздничный национальный костюм. Коробка со стеклянными ёлочными игрушками. Целая стопка истрёпанных школьных тетрадей. Деревянная шкатулка со старыми пуговицами. Я, понятное дело, выкинул белый флаг ещё на дедушкином костюме. Повторять все эти мудрёные слова – слуга покорный, у меня уже язык бантиком завязался. Кайса только посмеивалась, продолжая. Наверное, сундук был бездонным.

– А вот и ты, дорогуша! – сказала наконец она довольно, выудив на свет божий плоскую стальную флягу.

– Зачем она тебе понадобилась? – спросил я.

– Да у нас с Бертой-чужачкой небольшой спор вышел, – ответила Кайса, отложив флягу в сторону и загружая остальное обратно в сундук. – Я завтра ещё раз к ней наведаюсь.

– А почему её чужачкой кличут?

– Так Берта не местная. Она в Финляндии родилась и выросла, а у нас в деревне поселилась, когда замуж за местного вышла. Они с моей бабушкой Барбро закадычные подружки были, просто не разлей вода, но даже бабушка её чужачкой звала. Как-то привыкли все, да и Берта не обижалась на это.

За окном глухо затарахтел трактор. Молодчина Торп, доуговаривал-таки железяку.

– Знаешь, – она встряхнула чей-то вышитый жилет, аккуратно сложила его и убрала в сундук, – ты не держи зла на моего отца.

– Да я и не думал.

– Понимаешь… Когда ты уехал в Осло, я ему всё рассказала. И про украденный номокар, и про то, что ты хюльдру видел, но не стал её твайсить. Ну ты представляешь, что он по этому поводу сказал…

Ха. Немудрено, что мистер Торп на меня волком смотрит. Имеет на то все резоны. А я-то, наивный, решил, он дочку ревнует. Тут козыри постарше будут – сын, продолжатель рода.

– А маменька твоя тоже знает?

– Нет, маме мы не решились сказать. Что её зря обнадёживать. Если услышит, что Олли живёт где-то в лесу, мы с отцом её дома не удержим… Отец и так себя винит, что не уберёг Олли, не предупредил его. А уж если с мамой что случится…

– Думаешь, он мог что-то сделать тогда?

Она пожала плечами.

– Не знаю, он не любит об этом вспоминать. Я до случая с Олли и понятия не имела, что отец в молодости хюльдру повстречал. Я думала, хюльдры только в сказках бывают. Про троллей тоже поболтать любят, но никто не жаловался, что живой тролль за ним по лесу гонялся.

– Между прочим, если папане твоему удалось как-то от хюльдры отделаться, значит, колдовство тут ни при чём, – заметил я примирительно. – Выбор, получается, остаётся за мужиками вашими. Никто их на верёвочке в горы не тянет.

Кайса молча накрыла бумагой заново уложенные вещи и закрыла сундук. Я подивился её сговорчивости, но не настолько, чтобы выяснять, что кроется за её молчанием. Чего зазря лезть в душу, захочет – сама расскажет. Так что помог ей подняться с пола, приобнял, вдохнул знакомый цветочный запах, шедший от её волос, провёл пальцем по щеке… Но тут внизу бухнула дверь и кто-то затопал по дому.

– Кайса! – послышалось снизу.

– Отец зовёт. Давай спускаться, – сказала моя сахарная с лукавой усмешкой, отстраняясь.

Что и говорить, мужская солидарность в доме отца твоей девчонки – вещь такая же небывалая, как и пресловутые местные тролли.

Следующий день прошёл ни шатко ни валко. Кайса крутилась по дому, помогая матери. Потом сбегала, как и собиралась, к пожилой леди из Финляндии. Вернувшись, села на крыльце и взялась за починку моего анорака, который я таки порвал, слоняясь по колючим зарослям в горах. Мистер Торп выкатил из красного амбара какое-то диковинное приспособление и теперь цеплял его к трактору. Понятия не имею, зачем нужна в хозяйстве эта штуковина, похожая на сдвоенную металлическую сороконожку на колёсах. Я подошёл поинтересоваться, не нужна ли помощь. Вроде как навести мосты. Он зыркнул в мою сторону и помотал головой отрицательно. Я пожал плечами, но отходить не спешил. Мало ли, удастся завязать разговор.