(ненужное зачеркнуть)

Когда двумя десятками лет позднее он выслеживал в сервисе Фабула первые влюбленности очередных подростков, вся эта история казалась ему, несмотря ни на что, весьма романтичной. В каком-то смысле, он был склонен утверждать, что на той вечеринке они встретились не случайно. Где-то он был прав: с какого-то момента Беата все тщательно спланировала. Она знала, что сейчас Виктор без работы; но она знала и то, что одежки у него довольно нечего и приличные карманные средства – а для чего вообще нужны родители, как не для того, чтобы помогать.

Что касается секса, она, наконец, решила сообщить Виктору, что еще ни разу и ни с кем; тот был приятно удивлен. Правда, сам он лишил девственности девушку, с которой и сам утратил свою, но ведь то было нечто совершенно другое. Ему нравилось то, что у Беаты не будет возможности с чем-то сравнивать, что она не скажет ему, будто бы его пенис слишком мал: девушки ведь порнуху не глядят, правда? После определенных раздумий он даже решил, что сможет играть роль кого-то опытного, не только любовника, но и приятеля. Любовник и приятель: паршивое соединение, на которое обязаны решаться молодые мужчины, лишенные возможности предложить потенциальной попочке сумочки марки Прада.

- Так что до свидания, жеребчик! – бросила она ему за несколько часов перед запланированной на вечер встречей (Виктор задумался над тем, а не создать ли на Фейсбуке ивент, чего-нибудь такого, исключительно для них двоих: "Ты уже женщина", или, возможно, "Дефлорация Бетьки").

Он не мог сказать, что тот первый раз был успехом; правда, Беате удалось уболтать соседку на пару часов покинуть квартирку ("ладно, но ты же расскажешь мне, как оно было?"); она зажгла несколько ароматических свечей. Сама она считала, будто бы так будет стильно, и в чем-то ее даже трудно за это винить; у девиц из городков с населением меньше десяти тысяч жителей вкус, как правило, хуёвый. Он купил бутылку красного винца Кадарка и несколько сырков с плесенью; клюквы и чипсы: луковые "лейсы", большая пачка. Ей было очень важно, чтобы он мог это сделать.

- Извини, - со слезами простонала Беата. – Извини меня.

Хорошо еще, что тогда никто не вошел в комнату. Свечи потихоньку гасли, сквозь приоткрытые окна вовнутрь пробирались дуновения холодного ветра; так что наша парочка должна была выглядеть исключительно забавно.

Но уже через несколько недель все шло очень даже хорошо, можно было бы даже рискнуть утверждением, что гладко; осматривая потом такого рода сценки в закладках сервиса Фабула, Беата с удовлетворением отметила, что другие, разрываемые болью, стонут даже и через год.

Виктору нравилось думать, будто бы он изучил тело Беаты. Как и многие считающие себя мужчинами мальчишки начала XXI века, он очень быстро стал считать, будто бы просто великолепен в постели; что он отменный ебарь, в основном, потому, что у Беаты не было особо высоких требований, а ее вагина по вполне естественным причина сохранила натуральную узость. Когда в кафе или в парке – в клубы они ходили нечасто, впрочем, их бы туда и не пустили – какой-нибудь из мужчин в возрасте, в костюме от Зарембы, оглядывался на Беату, Виктору случалось отчаянно думать, что, благодаря своим постельным умениям, он обладает над менеджером, юристом или производителем медицинского оборудования именно этим громадным преимуществом; этот так хорошо ей бы не сделал своим сморщившимся; под ним она так громко бы не стояла.

Гораздо охотнее он ловил взгляды младших ребят. Младшие парни были такими, как он сам когда-то был; все это была группа несчастных, похожих на поросят девственников, которая только начинала открывать в Интернете порно-страницы с несколько более откровенными (хотя и все время шаровыми) клипами: пытки, мучения, школьницы и т.д. Виктор любил играться мыслью, что они дергают свои еще не покрытые волосами кончики, фантазируя о том, чем сам он уже имеет – и вот здесь: приятная дрожь – в собственности.

Один раз он даже попытался украсить собственную сексуальную жизнь. Через несколько дней после того, как им была получена работа у пана Эдека, вместе с Беатой они отправились в квартиру его родителей; отец с матерью как раз выехали в Таиланд "наконец-то отдохнуть", "погулять, возможно, на всю оставшуюся жизнь". Виктор приготовил наручники, плеточку; поначалу Беата приняла все это с удивлением, с каким-то смущением, но и – радостью: когда он надел на нее ошейник и поводок – "на колени, тряпка!" – девушка начала тихонько постанывать. Виктор приказал ей отклячиться. Она даже не вскрикнула, получив несколько раз ремешком.

- Тебе нравится, сука? – прохрипел Виктор.

- Да, дорогой, - робко прошептала Беата.