(ненужное зачеркнуть)

Пользуясь двумя десятками лет спустя сервисом Фабула, Виктор не часто подглядывал за жизнью девушек, похожих на Беату. В тридцатых годах XXI века большинство обитательниц маленьких местечек, которые с целью устроить карьеру решили перебраться в более крупные центры, должны были удовлетворяться работой на кухнях, одним словом, именно там, где женщине и место. Под конец первого десятилетия XXI века многим более-менее приятным провинциалкам ("рюмочкам"), соблазненным успехами Элли Макбил и Магды М.[6], удавалось, однако, не столько начать зарабатывать в Варшаве, сколько обнаружить приятные способы тратить свои – вообще-то небольшие - доходы. С Беатой Виктор познакомился на домашней вечеринке у старого знакомого по лицею, там у него все еще оставались приятели. Хозяин приготовил немного закусона, какие-то чипсы; спиртным каждый должен был озаботиться самостоятельно.

Понятное дело, это был не первый контакт Виктора с женщинами; хотя, если бы пришлось составлять собственный СиВи, рубрика "Опыт" импозантной бы не выглядела. Нет, ну, конечно же, у него на счету имелось несколько случаев без последствий полапать девчонок в летнем лагере, несколько эпизодов влажного петтинга, и даже с три статуса связи с девушками, которые, через какое-то время, он решил все же удалить из списка знакомых в Фейсбука. У Беаты все было не так. Она была родом из деревушки, более широкой публике известной только тем, что там останавливались региональные поезда, потому девица желала, чтобы ее считали, как бы это сказать, уважающей себя. На учебе в Варшаве она отказалась раздвинуть ноги перед несколькими похожими на землероек адептами маркетинга, и даже резко обрезала тогдашнюю звезду тенниса, который предлагал deal:"квартиру за трах".

Пойти на ту вечеринку Беату уговорила подружка, с которой работала в бухгалтерии небольшой транспортной фирмы; они вместе жили на квартире, и неизвестно почему та не хотела, чтобы Бетя оставалась вечером сама, попивая пивко под очередную серию Теории Большого Взрыва. А Бетя и не протестовала; ей тоже было не в кайф выдуть банку "зубра", когда снаружи Аня Рубик или Таня Дягилева[7] переживали свою молодость в звездной темноте Милана, Парижа и Нью-Йорка. В конце концов, ночью Варшава выглядела не так отвратительно, чем днем – так почему бы не поддаться иллюзорному впечатлению, что то же самое происходит и с лицом Беаты?

Тем пятничным вечером соседки по комнате купили бутылку зубровки и пакет яблочного сока, ну, вы понимаете, запивать. В сериалах, которые Беата глядела – поначалу сама, а потом и с Виктором – молодые девушки напивались, как правило, более дорогим спиртным. Блер Уолдорф из Сплетницы предпочитала, к примеру, коктейль Манхеттен, но ведь у Блер Уолдорф в планах было и выйти замуж за князя Монако. Так или иначе, речь шла исключительно о том, чтобы уикенд проскочил побыстрее: пьянка не должна была быть дорогостоящей, достаточно было того, чтобы потом не осталось похмелья, а чувство приятной грусти.

Хотя тусовка состоялась под конец месяца, и спиртного там оказалось не так уже и много (все ожидали очередной транш средств на карманные расходы), около полуночи и приглашенные, и не приглашенные из Фейсбука гости были совершенно пьяны: кто-то врубил хиты девяностых годов, и несколько девиц колыхало задницами на столе. Беата считала свою попку уж слишком обширной, чтобы делать это. Немного как у Ким Кардашьян, именно так она о ней думала – и потому, наклюкавшись в дупель, она не омешкала сообщить об этом в разговоре с несколькими случайными участниками тусни.

- А я считаю ее, - ответил ей на данное заявление Виктор, - весьма даже сексуальной.

Сегодня он надел рубашку от Хильфиджера, и когда никто не видел, опрыскал ее отцовским одеколоном. К Беате он присматривался большую часть вечера: под конец посчитал, что та выглядит уже достаточно отчаянной.

- Правда? – покраснела девица. – И ты хотел бы сделать с ней различные гадкие вещи?

В ответ Виктор усмехнулся, не слишком широко: большинство девиц после лицея на всяких бизнес-курсах любило разговаривать на тему сексуальной жизни человека без особых тормозов.

- Расскажи мне об этом, - облизываясь, побудила его девица.

И он рассказал, пользуясь формулами, которые прекрасно знал из рассказов на разных форумах в Интернете (высвободить груди из-под материала блузки; твоя норка; твоя твердая горошинка; мой торчащий в готовности солдатик; твоя разогретая пизда; мои теплые сливки). Ах! Ах, как здорово, что их мобильники были в одной сети, так что в течение последующих недель после восьми вечера они могли сколько угодно общаться вслух – все это было совершенно даром, почти как любовь.