(ненужное зачеркнуть)

Перед самым возвращением матери на Бемове[2] разгулялась настоящая метель; в окошки комнатушки Вероники бились комья серо-белой массы и дробины града. Из окна их клетушки на восьмом этаже расстилался вид на детскую площадку и остановку транспорта, на небо цвета стылого какао; далекий и одинокий автобус сделал несколько поворотов и остановился в грязи. Через мгновение из него вышла похожая на мешок с картошкой особа в пуховике и шапке с веселым помпоном; мать тащила тяжелые сумки. Явно убирала где-то неподалеку от Бедры[3] и решила закупиться там жратвой, подумала Вероника с отвращением: купить хавки, чтобы набить пузо, и откормиться, чтобы потолстеть. Мать поскользнулась и упала.

Вероника уселась за столом и начала интенсивно натирать кулачками веки. Мать не стала вызывать через домофон, раздался скрежет проворачиваемого в замке ключа.

- Вероника! – позвала мать из прихожей. Тихий вздох; отзвук застежки-липучки на сапогах. – Вероника, иди сюда и помоги!

Растирание, растирание, пока глазки не сделаются совершенно красными. На листок упало несколько слезинок. Вероника еще прибавила слюны, втирая ее в бумагу.

- Вероника! – Мать с размаху открыла дверь. – Не могла бы ты мне помочь? Вероника… Веронюся, что стряслось, моя радость?

Съежилась, коленки под подбородок.

- Это безнадежно, - шепнула Вероника и шмыгнула носом. Почему? А просто от кого-то здесь ужасно воняет. Похоже, кто-то здесь страшно вспотел, выскабливая кому-то чужому полы, правда? – Никогда меня не возьмут.

Мать еще не сняла большого ей пуховика, еще не надела домашние тапочки. Мокрые носки: фу, ну и гадость. А руки? Неужели забыла сегодня перчатки? Красные ладони; когда мать их сжимала, паутина пересохшей кожи трескалась, из нее текли тонкие струйки крови, засыхая потом в вишневые дробинки, твердые, словно камешки на пляже.

- Да что ты такое говоришь, дорогуша! – разжалобилась мать и прижала Веронику, притянула ее к своему животу.

Ну, что за запах? – подумала Вероника.

- Я написала СиВи… - начала она.

- Это по тому объявлению, что я для тебя нашла? – с улыбкой подхватила мать.

- Да… - промямлила Вероника. – Только хорошо не вышло.

Уборщица: Пани Швабра. Пани Половая тряпка вытянула губы клювиком.

- Да наверняка все вышло хорошо, - утешила она дочку. – Не надо так все принимать к сердцу!...

- Помоги мне, - шепнула Вероника.

Мать свалилась на диван. Джинсы ее были ей коротковаты, и когда она закинула ногу за ногу, Вероника увидела ее прикрытые носками щиколотки. Я хорошо вижу, у пани тут волосы? На щиколотках? Пани лохматая? Да кто бы пожелал слизывать с вас мед?

- Покажи-ка мне это свое СиВи, - приказала мать, не теряя уверенности в себе. – Покажи, что ты тут, деваха, понавыписывала. Ого! Ну и почеркала! – усмехнулась она, увидав бланк. – Так, хорошо… - сказала она. – Имя и фамилия, Вероника Кульпа, двадцать два года. И все очень даже нормально, весьма. Образование, лицей… а ты хороший лицей вписала?

- Я проверяла, - быстро сказала на это Вероника. – Когда я в него ходила, он был в топе рейтингов. Да и сейчас там же.

- Это очень хорошо, - серьезно заметила мать. – Это очень хорошо, будут знать… Высшее образование: управление и маркетинг, Коммерческая Школа в Варшаве… и ты уверена, - наклонилась она, - что они желают кого-то такого? Знаешь, чему учат в подобных местах?

Вероника стянула губы в черточку.

- Это всякий знает, - заявила она.

- Это точно! – улыбнулась мать. – Но когда-нибудь могла бы вписать и то, что изучала на самом деле. Кто знает? Это же интересное направление…

- Мама, - укоризненно заметила Вероника. – Никого такого им не требуется.

Сама она изучала культурологию, целый годик; учеба была приятная. Вот только она никак не могла понять, как кто-то может требовать, чтобы она там чему-то училась, чтобы сдавала какие-то экзамены: разве все это не какая-то забава? Ректорат учебного заведения постулировал более тесную связь обучения с бизнесом, так что большая часть ее подруг по учебе охотно выискивала инновационные для культуры решения, пускаясь в загул направо и налево.

- Ну хорошо, хорошо, - поспешно согласилась мать. – А что у нас здесь? Прослушанные тренинги: имперсональная коммуникация… Ну да, - кивнула она, - на нечто подобное потребность наверняка имеется. А может… может в Интернете есть образцы сертификатов с подобного рода тренингов, а? Может пригодилось бы тебе чего-нибудь такое, какая-то бумажка?

Вероника отрицательно покачала головой.

- Этого не требуют.

На губах у матери вновь расцвела улыбка.

- Доченька моя, - шепнула она. – Маленькая моя любовь. Они же будут знать, кто им нужен, правда? Посмотрим, знание иностранных языков, английский… немецкий, итальянский… итальянский?

- Я подумала, что такое редко встречается, - пояснила Вероника, и мать, соглашаясь, кивнула.

- Да, весьма умно. Ага, что у нас тут еще? Хобби…

- А это как раз весьма важно, - подчеркнула Вероника.

- Ну так… - согласилась мать. – Им не хочется брать на работу кого-то нудного, да? Кино, музыка, искусство… Тут ты сможешь показать, чему научилась. Скажи им, что это от мамы!