Необычный адвокат У Ёну. Сценарий. Часть 1

ЁНУ. «Завладение личным имуществом». Статья двести восемьдесят четыре Уголовного кодекса Северной Кореи. Лицо, завладевшее личным имуществом, наказывается исправительными работами на срок до одного года. Ваша честь, обратите внимание на приговоры. Преступление, классифицированное как «Грабеж личного имущества» наказывается заключением в исправительно-трудовом лагере до четырех лет, то есть лишением свободы до четырех лет, а за совершение преступления, квалифицированного как «Завладение личным имуществом», назначаются исправительные работы на срок до одного года. В нашей стране этот приговор можно интерпретировать как «общественные работы сроком до одного года».

МЁНХА. Достаточно лекций о законах Северной Кореи. Так что же вы хотите сказать?

ЁНУ. Обвиняемая плохо знакома с законами нашей страны, ей привычнее законы Северной Кореи. Она лишь хотела получить обратно свои деньги и не имела намерения вымогать их или подавлять волю потерпевшей, и, кроме того, она не знала, что совершенное ей деяние относилось к составу грабежа и причинения вреда здоровью, которое наказывается пожизненным лишением свободы или лишением свободы на срок от семи лет. Это связано с тем, что в Северной Корее ее преступление не классифицировалось бы как грабеж.

ЧОНБОН. Значит, адвокаты защиты утверждают, что подсудимая подумала: «Ну, по северокорейским законам это не грабеж, значит, и здесь это не грабеж? Ваша честь, это какая-то притянутая за уши логика, где такое видано?

МЁНХА (смеется). Действительно, я тоже о таком не слышал… Нужно это проверить. Обвиняемая!

Прокуроры и адвокаты ждут следующих слов судьи. Их лица напряжены.

ХЯНСИМ. Да?..

МЁНХА. Думали ли вы, что ваши действия не были грабежом, потому что вам привычнее законы Северной Кореи?

ХЯНСИМ (не понимает, что это значит, но не хочет подводить адвокатов). А… Да…

МЁНХА. Хм, вот как? А что вы собирались делать, если бы жертва не заплатила? Неужели не думали, что придется отобрать деньги силой?

МЁНСОК (поднимает руку). Ваша честь, не могли бы вы напомнить обвиняемой, что она имеет право отказаться от дачи показаний?

МЁНХА. Конечно. Обвиняемая не обязана отвечать. Тем не менее мне бы хотелось услышать ответ. Обвиняемая, вы не могли бы ответить?

Все взгляды прикованы к растерянной Хянсим. Адвокаты кивают Хянсим и намекают, что нужно сказать «нет» или не отвечать, однако Хянсим честна.

ХЯНСИМ. Я собиралась получить их любой ценой… Это мои деньги.

МЁНХА. Что вы думаете об аргументе, который только что привела ваша защита? Вы действительно думали, что ваше преступление не относится к грабежу и здесь, раз оно не считается таковым по северокорейским законам?

ХЯНСИМ. Я не знаю… Если честно, я не знаю и северокорейские законы.

Мёнха кивает так, будто все понял.

На лицах Чонбона и присяжных словно написано: «Как и ожидалось». Потерявшие последнюю надежду адвокаты мрачнеют.

CUT TO

Зал судебных заседаний после финальных прений.

МЁНХА. Что ж, защита высказалась. Присяжные, прошу вас начать обсуждение для вынесения вердикта.

Судьи выходят из зала.

Мёнсок собирает свои вещи и встает, но Ёну и Суён сидят на месте.

МЁНСОК. Я возвращаюсь в офис, вы не идете со мной?

ЁНУ. Я дождусь приговора.

СУЁН. Я тоже.

МЁНСОК (так, словно понимает). Хорошо. Тогда оставайтесь с клиенткой до самого конца. Каким бы ни был результат, вы обе сделали все, что могли.

Мёнсок прощается с Хянсим и выходит на улицу.

Конвоиры подходят к Хянсим, и она спешит попрощаться с Суён и Ёну.

ХЯНСИМ (пытается шутить). Сестренки-адвокаты, чего носы повесили?

Ёну хватается за нос рукой, чтобы проверить, не повис ли он. Убедившись, что с ее носом все в порядке, она смотрит, на месте ли нос Суён.

СУЁН (обращаясь к Ёну, мягко). Это образное выражение. (Обращаясь к Хянсим.) Простите.

ХЯНСИМ. О чем ты сожалеешь? Разве уже подтверждено, что меня отправят в исправительную колонию?

СУЁН (пытаясь улыбаться). Нет. Пока отдохните, увидимся позже, на оглашении приговора.