Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 1. Том 2

Когда в штабе партизанского движения через харбинских подпольщиков стало известно, что колчаковские интенданты не прочь кое-что из имевшегося вооружения и снаряжения потихоньку ликвидировать, то лучшей кандидатуры для совершения этих коммерческих операций, чем Алёшкин, не нашлось.

После довольно длительных переговоров и обещания определённой прибыли тот согласился на выполнение этой, не такой уж простой и безопасной миссии.

Товар, приобретаемый одновременно с различными рыболовными снастями, проходил таким путём: вначале всё приобретённое грузилось в товарный вагон и следовало по КВЖД через Гродеково до Никольск-Уссурийска, там перегружалось на китайскую шаланду, спускалось вниз по реке Суйфун, а затем по Амурскому заливу в море и, пересекая залив Петра, к заимке Алёшкина. Здесь шаланда разгружалась, и груз немедленно забирал тот или иной отряд.

Понятно, что Алёшкин приезжал в Харбин не с пустыми руками. Он привозил с собой определённое количество рыбопродуктов, которые в Харбине ценились гораздо дороже, чем во Владивостоке. Эти коммерческие мероприятия хотя немного и замедляли операцию, зато служили надёжным прикрытием.

Частые путешествия богатого рыбопромышленника не особенно бросались в глаза, потому что в это время в Приморье сбежавшими из Центральной России купцами всяких гильдий, заводчиками и фабрикантами была развита такая большая спекуляция, что попытка нажиться кого-нибудь на чём-нибудь никого не удивляла. Во Владивостоке торговали в это время всем: от Бакинских нефтяных промыслов до галантерейных магазинов, находившихся в Петрограде или Москве, от железнодорожных акций центральных линий России до мешков керенок, привезённых с собой некоторыми запасливыми коммерсантами.

Алёшкин же торговал настоящим товаром, платил устойчивой валютой и щедро «смазывал» всякое гражданское и железнодорожное начальство. Поэтому его вагоны с товаром как в ту, так и в другую сторону продвигались с максимальной быстротой. Все считали, что коммерсант, так щедро раздававший взятки, имеет от грузов, перевозимых туда и обратно, солидный барыш, ну а в то время таких ловких дельцов уважали, хотя и завидовали им.

Само собой разумеется, что поставка необходимого количества рыбной продукции не обходилась без помощи партизан, это и явилось той дополнительной прибылью, которую имел Алёшкин. Кроме того, на закупку оружия Алёшкину выдавались значительные суммы денег.

Конечно, всего этого Пётр Сергеевич Щукину не рассказывал, о многом тот сам знал, о многом догадывался, а о целом ряде вещей ему и знать было не нужно. В те тревожные времена чем меньше знал каждый из участников того или иного рискованного дела, тем лучше было.

Пётр Сергеевич за 1919 год совершил пять поездок, а в последнюю, состоявшуюся в январе 1920 года, заметил за собой слежку как со стороны колчаковской разведки, так, что в особенности пугало, и со стороны китайских властей, поэтому после совещания со Щукиным было решено, что эта поездка будет последней.

Очевидно, что и свою настоящую фамилию-то Алёшкин раскрыл Щукину только потому, что опасался за свою жизнь и хотел, чтобы о нём в случае чего могли узнать те, кто ему доверял.

Услышав от Петра Сергеевича его настоящую фамилию, Щукин удивился: Алёшкин – фамилия нечастая, а тут на протяжении короткого отрезка времени ему пришлось встретиться с двумя её представителями. До сих пор за всю свою жизнь он её и не слышал.

Желая как-то помочь тому Алёшкину, который прибыл из Верхнеудинска и в настоящее время находился прямо-таки в безвыходном положении, как из-за своего здоровья, так и из-за здоровья жены, которая находилась на последних месяцах беременности, он решился рассказать о нём этому Алёшкину.

«Кто его знает, Пётр Сергеевич – человек, внушающий полное доверие, может быть, поможет своему однофамильцу чем-нибудь, а то ведь здесь Яков пропадёт… У него вон старые раны начали открываться, да недолго ему и попасться в руки кому-нибудь из белых, ведь их в Харбине становится всё больше и больше. Да и жена скоро родит, на что они жить будут?» – так думал Щукин и, решившись, вкратце рассказал Алёшкину историю Якова Матвеевича, рассказал о тех опасностях, которые ожидают этого человека и его семью, и попросил совета и помощи.

Выслушав Щукина, Алёшкин был очень удивлён: до сих пор за всё время жизни на Дальнем Востоке он однофамильцев не встречал. Больше того, не встречал он эту фамилию ни в Москве, ни в Петрограде, где ему приходилось бывать до войны. Однако он был уже достаточно опытным конспиратором, и потому, не дав какого-нибудь определённого ответа Щукину, попросил его устроить свидание с Яковом, не говоря тому, с кем он будет видеться.