Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 1. Том 2

После завтрака Остап, также захвативший верхнюю полку, моментально захрапел. Боря взял к себе обоих ребятишек, которые ещё вчера с ним подружились, и принялся смотреть в окно, хотя окружавшие путь степи и не представляли особого интереса. На одной из нижних полок прилегла отдохнуть и Оксана.

Мы знаем, как быстро Борис умел сходиться с людьми, а с детьми в особенности, то же случилось и здесь. Увидев, с каким обожанием смотрят 6-летний Олесь и 7-летний Грицко на своего нового знакомого и с каким восторгом слушают рассказываемые им истории, Оксана вполне положилась на парнишку и даже радовалась, что Бог послал им такого спутника.

Через сутки, примерно часа в три дня, поезд подошёл к станции Бочкарёво. Это была крупная узловая станция, поезд на ней стоял больше часа. До сих пор станции были невелики, поезд останавливали ненадолго, и Борис, занятый своими новыми обязанностями, из вагона не выходил. За кипятком бегал Остап.

В Бочкарёво Боря решил пройтись по станции сам, тем более что из окна вагона он увидел большой ларёк, а в нём много торговок и покупателей. Ему хотелось внести какую-нибудь продуктовую лепту в общий котёл. Питаться всё время за счёт Замулы ему стало просто стыдно. Он порывался сделать это и раньше, но Остап и Оксана отговаривали его, ссылаясь на то, что поезд стоит недолго и он может остаться. По всей вероятности, зная его скромные ресурсы, они не хотели, чтобы он прежде времени тратился. Но тут уже удержать мальчишку не удалось, тем более что окружавшие их пассажиры говорили, будто это одна из самых дешёвых станций на всём пути, так как посредством отходящей от неё ветки сообщается с городом Благовещенском – самым хлебным местом на всём Дальнем Востоке.

В Бочкарёво менялись поездные бригады, поэтому поезд и стоял так долго. До сих пор была так называемая Забайкальская дорога, а теперь начиналась Хабаровская или Дальневосточная, с управлением в г. Хабаровске. Всё это Борис узнал от проводника вагона, с которым шёл по направлению к вокзалу. За всё время пути от Читы это был первый случай, когда поезд поставили на запасной путь довольно далеко от вокзала. Пока Борис и проводник перелезали через составы и переходили многочисленные железнодорожные пути, мальчик успел рассказать, что цель его поездки не Владивосток, а станция Шкотово. Где находится такая станция, никто не знает.

Проводник задумался, а затем сказал:

– Знаешь что, а ведь я тоже не знаю толком, где это самое Шкотово находится, хотя название это и слышал. Вообще-то, эта станция находится где-то в стороне от главной линии, а вот где нужно будет делать пересадку, я не знаю. Ну, да ты не горюй. В Хабаровске я сменяюсь и скажу сменщику, уж он-то, наверное, знает: он всё время ездит от Хабаровска до Владивостока. Раз тебе дали билет до Владивостока, значит, это где-то там недалеко. Ну, вот тебе и базар!

Но Борис уже и сам увидел этот изумительный базар. В Кинешме он почти всегда сам ходил на базар и видел, как в последний год вырос ассортимент товаров, привозимых крестьянами, но то, что он увидел здесь, его поразило. От изумления он даже остановился: чего тут только не было! На прилавках громоздились высокие, пышные караваи ослепительно белого хлеба, лежали огромные (с Бориной точки зрения) комки жёлтого сливочного масла, толстые куски свиного сала и жирные окорока. Горками лежали крупные яйца. А сзади толстых торговок на крючьях висели большие круги самых разнообразных колбас. В крынках, бутылках и горшочках находилось молоко: сырое, кипячёное, топлёное. В маленьких горшочках и стеклянных банках – сметана и варенец, на холщовых тряпках лежали огромные круги творога, а в чашках – солёные огурцы и помидоры. В отдельном углу находилась целая груда солёной и копчёной красной рыбы.

Ощупывая свой единственный рубль, Борис подумал: «А, будь что будет! Чего-чего, а уж белого хлеба я куплю, хотя бы пришлось истратить и весь свой рубль, сам его досыта поем и Замул угощу. Ведь они меня уже три дня кормят».

Сдерживая волнение, он направился к толстой бабе, лицо которой ему показалось наиболее приветливым, да и караваи хлеба у неё были как будто выше и пышнее, чем у других. Подойдя к прилавку, Борис довольно несмело спросил, показывая пальцем на самый большой каравай:

– Сколько стоит?

Торговка небрежно взглянула на невзрачного покупателя, вид которого не внушал ей особого уважения: костюм его, не снимавшийся за всю дорогу, был измят, лицо и руки чистотой не блистали, и нехотя проговорила:

– Да на что тебе такой большой? Возьми вот поменьше, он и дешевле будет, – и она достала откуда-то снизу чёрствый каравай, вдвое меньше, чем тот, который лежал на прилавке. Но мальчишка недаром был постоянным покупателем на Кинешемском базаре, он знал, как нужно вести себя с торговками. Он даже не взглянул на предлагаемый ему хлеб и твёрдо заявил:

– Этот мне не нужен! Я спрашиваю, сколько вот этот стоит. Не хочешь говорить, ну что же, я к другим пойду, – и он сделал вид, что хочет уйти к другой торговке.