Необыкновенная жизнь обыкновенного человека. Книга 1. Том 2

С весны 1923 года способ переправы изменили. На большую баржу, на которой были укреплены рельсы, маленький маневровый паровоз загонял два пассажирских или четыре товарных вагона. Буксир перевозил баржу на другой берег, там вагоны таким же паровозиком вытягивались на запасной путь, а вместо них загружались другие. Баржа возвращалась, на неё грузились следующие вагоны, и, таким образом, пассажирский состав перевозился через реку за 3–4 часа. Самое главное, грузы, отправленные в товарных вагонах, не требовали перевалки, следовательно, не терялись и не портились, а прямо в тех же вагонах доезжали до Владивостока.

После переправы поезд подошёл к Хабаровску. Эта крупная станция имела полуразрушенный кирпичный вокзал. До сих пор после Читы все станционные здания были деревянные. В поезде снова менялась бригада, в том числе и проводники, поэтому он стоял в Хабаровске около двух часов. Остап и Борис решили сходить посмотреть город, но этого сделать не удалось. Оказалось, что от вокзала до города около трёх вёрст, и туда нужно было ехать на извозчике или около часа шагать по пыльной дороге. Около вокзала стояло несколько деревянных бараков и домиков, окружённых огородами. Всё это интереса не представляло, и путешественники вернулись в вагон. По дороге зашли лишь на пристанционный базар, где Борис умудрился оставить почти весь свой растаявший капитал, купив красной рыбы, вкус которой он, наконец, понял, и хлеба. Отсутствие денег его уже не тревожило, попутчики говорили, что до Владивостока осталось ехать не больше полутора суток.

Вернувшись в вагон, они удивились тому, что в нём стало почти просторно. До этого тоже большой тесноты не было, а после Хабаровска, где сошла основная масса пассажиров, стало и совсем свободно.

После объявления посадки в их вагон сели всего несколько человек. Остап и Боря обратили внимание на каких-то странных людей, которых они увидели впервые только здесь, в Хабаровске. Им объяснили, что это корейцы, которых в Приморье много. Наших знакомых поразила их одежда. В наше время таких корейцев встретить можно редко, поэтому опишем их одежду такой, какой она запомнилась Алёшкину, увидевшему её впервые.

Один из этих людей довольно долго стоял перед окном вагона, и Борис, и Остап смогли как следует рассмотреть его. На голове у него находилась маленькая чёрная соломенная шляпка, совсем такая же, какую Борис видел на клоуне в цирке, приезжавшем в Кинешму. Чтобы шляпка не свалилась, она была привязана под подбородком шнурком. Чёрные жёсткие прямые волосы корейца были собраны в пучок и завязаны на самой макушке так же, как это делали женщины в Темникове. Лицо его, изборождённое морщинами, имело тёмно-коричневый цвет, глаза были косые и узкие, как и у виденных ими ранее китайцев, усы и борода состояли из длинных, но очень редких волос. Во рту он держал трубку на длинном прямом чубуке, она была не больше напёрстка, из неё вился сизый дымок. Его одежда состояла из белой грязноватой рубахи с коротенькой чёрной курточкой, надетой сверху, сделанной из гладкой блестящей материи. Штаны, сшитые из толстой белой материи, как и рубаха, – очень широкие у щиколоток, были завязаны тесёмочками. Ноги обуты в довольно потрёпанные лапти, сплетённые из рисовой соломы. За спиной у него находился большой узел, в котором имелось, очевидно, всё его имущество.

Кроме корейцев, подобных описанному, к поезду направлялись и китайцы. В большинстве своём они были одеты в длинные, до самых пят халаты, состоявшие из двух половинок, сшитых из шёлковой материи, подбитых ватой и застегивавшихся по бокам на деревянные пуговицы или просто завязанные тесёмками. Из-под халатов выглядывали тёмные рубашки. На голове они носили круглые шапочки, похожие на татарские тюбетейки с пуговками посредине, у некоторых китайцев за спиной болтались длинные тонкие косы.

Если идущие к поезду корейцы тащили весь свой скарб сами, то за китайцами следовали специальные грузчики – кули, одетые в ватные куртки и штаны и имевшие за спинами рогульки – специальные козлы, служившие для размещения грузов, от них и сами грузчики получили название рогулек.

Все эти пассажиры почему-то не садились в ближайшие вагоны, а шли куда-то в конец поезда. Оказалось, что в Хабаровске прицепили ещё два вагона, на которых имелась табличка с надписью: «Для корейцев и китайцев», и только в этих вагонах имели право ехать корейцы и китайцы, купившие билеты в общий вагон. Только те из китайцев, которые имели плацкарту или билет в мягкий вагон, могли ехать вместе с русскими пассажирами, но и там проводники старались посадить их в отдельное купе, обычно эти китайцы были одеты в европейскую одежду.