Необыкновенные собеседники

За несколько дней до Ставангера мы уже знали, что нам готовят триумфальную встречу. В Норвегию съехалось множество корреспондентов большинства стран Европы. Из Осло были пущены специальные поезда — они доставляли в Ставангер людей, желавших встретить ледокол «Красин». Две телеграммы были получены нами еще в заполярном Тромсе. Одна подписана губернатором Смедсрудом и бургомистром Миддельтоном. В ней сообщалось, что в честь участников экспедиции город Ставангер готовит торжественный банкет. Другая телеграмма от председателя комитета рабочих по встрече нашего корабля — Ульсена-Хагена. Рабочие города приглашали нас в Ставангер-ский народный дом.

11 августа —за два часа до Ставангера — жители Ставангера встретили «Красин» на двух разукрашенных флагами судах — «Сауде» и «Нельмланд». На «Нельмланде», не умолкая, играл духовой оркестр. С «Сауде» запускались цветные ракеты. С шумом разрывались приветственные хлопушки. Воздух над малахитовой гладью фиорда был полон норвежских песен. Чем ближе к Ставангеру, тем больше яхт, лодок, ботов навстречу

нам. Все многолюднее берега, все гуще цветение красно-сйних норвежских флагов над островерхими кровлями.

В 10 часов утра, не доходя до причала, «Красин» остановился. Отдали якоря. Мы все^столпились на палубе, рассматривая еще незнакомый город с каким-то мышиного цвета /большим собором. Минут через тридцать к правому борту подошел катер. По парадному трапу поднялась на борт Коллонтай. Лицо ее сияло от гордости. Триумф «Красина» был триумфом страны, которую Александра Михайловна представляла в Норвегии. Она выглядела еще более счастливой, чем каждый из нас. Начальник экспедиции профессор Р. Л. Самойлович представил ее собравшимся красинцам, и Коллонтай обратилась к нам с очень короткой речью. Она просто сказала, что гордится «Красиным», красинцы совершили великое дело, Родина шлет нам привет и благодарит за подвиг, совершенный во льдах.

—■ Спасибо вам всем, товарищи. Вы помогли нам, советским представителям за границей, а нашему посольству в Норвегии особенно!

Самойлович начал представлять нас Александре Михайловне. Когда очередь дошла до меня, Александра Михайловна удивленно воскликнула:

— Вот те на! Старый знакомый!

Поначалу вообразила, что я прибыл сюда из Москвы — встречать прославленный советский корабль. И даже промолвила что-то вроде: «Забираетесь, я вижу, все дальше и дальше. То на границу, а теперь уже и за границей встречаете».

Я поспешил объяснить, что вовсе не встречаю здесь «Красин», а сам красинец и участвовал в экспедиции.

— Ну вот видите, как счастлива ваша судьба! — Она вдруг лукаво заулыбалась: — Позвольте, позвольте, да ведь это вы мне рассказывали о женщинах и девушках Ибсена? Ведь вы? Правда? Постойте, где это было? Ну как же,— в Себеже, на границе!

Боже мой —не забыла. Даже о моих юношеских «Женщинах и девушках Ибсена» помнила.

— Ну мы еще увидимся с вами, увидимся!

В этот момент к борту «Красина» пришвартовался губернаторский катер. Самойлович, Орас и капитан корабля Эгги направились встречать новых гостей. Губернатор Смедсруд и бургомистр Миддельтон, оба в визитках и в черных шелковых цилиндрах, уже поднимались по парадному штормтрапу на «Красин». Смедсруд произнес несколько поздравительных слов, поклонился сначала Александре Михайловне, потом Самойло-вичу, сделал торжественный жест в сторону сгрудившейся на борту команды и уступил место бургомистру Миддельтону. Мидд^льтон был еще менее многословен. Сказал, что Норвегия восхищена благородством экспедиции «Красина», жители Ста-вангер|а горды тем, что «Красин» будет ремонтироваться у них, и приглашают всех участников экспедиции на следующий день в воскресенье на банкет в парке Бьергстед в таком-то часу. Когда гости отбыли, Коллонтай обеспокоенно спросила, есть ли у людей нашей команды приличные костюмы, чтобы пойти на банкет. Увы, у большинства не было ничего, кроме робы. Думал ли кто о банкетах, отправляясь в этот ледовый поход! А тут, на беду, день субботний, магазины закрываются рано, в воскресенье они вовсе закрыты, и Самойлович с Орасом отправились хлопотать, чтобы магазины готового платья в Ставангере не закрывались ни в субботний вечер, ни до полдня в воскресенье. Часа через два вся команда была спущена на берег — с приказом возвратиться всем в черных костюмах и в белых крахмальных рубашках с темными галстуками.

Владельцы магазинов готового платья в Ставангере никогда так бойко не торговали, как в этот день. Шутка ли —продать сто тридцать черных костюмов, сто тридцать белых крахмальных рубах, сто тридцать пар обуви, не считая перчаток, галстуков, безопасных бритв, носков и головных уборов — фетровых шляп и кепок!

III

Как все старые города, как и старая наша Москва, Ставангер подобен разрезу древесного ствола с возрастными кольцами. Город рос от центра к периферии. В центре — кафедральный собор XII века. В пруду посредине городского бульвара — лебеди, и у лебяжьего пруда, обнявшись, по вечерам гуляют голубоглазые тонкие девушки со светлыми пшеничными волосами.