Неодолимые

Майора Сикачика он видел впервые и судить о его боевых качествах ему было трудно. Но одно то, что тот растерял подразделения полка, говорило о многом. Не ожидая здесь ничего хорошего и понимая, что генерала Боброва ему не найти, Родимцев решил возвращаться в штаб. Из Красного Октября повернули обратно по грейдерной дороге до Орловки, надеясь проселочными дорогами проскочить в Поддубное, где располагался штаб корпуса. Но не доезжая с полкилометра до села Коминтерн, Родимцев и его офицеры услышали редкие орудийные выстрелы. Неожиданно сзади, метрах в ста за машиной генерала, разорвался снаряд. Через секунду перед первой машиной просвистела пулеметная очередь. «Виллис» резко свернул влево и заглох. Начальник разведки, офицер из оперативного отдела и радист выскочили из машины в обочину, ползком двинулись в сторону остановившейся машины генерала. Шофер Родимцева, забрав офицеров, быстро сдал назад и через двести метров остановился в ближайшем укрытии. Начальник разведки доложил, что разглядел впереди справа бронетранспортер и легкий танк гитлеровцев, которые их обстреляли. Несдобровать бы комкору и его спутникам, неожиданно наскочившим на отступающую группу фрицев, если бы не подоспевшие наши подразделения. Гитлеровцы сделали еще один орудийный выстрел, дали пулеметную очередь и убрались восвояси.

Убедившись, что немцы ушли, Родимцев приказал шоферу «что есть мочи» лететь в штаб. Но в Поддубном его уже не оказалось. Генерала встретил только начальник оперативного отдела. Он доложил, что штаб срочно перебрался на новый КП, и ткнул пальцем на карте в село Цаповка.

На новом командном пункте в Цаповке начальник штаба Самчук доложил рассерженному Родимцеву, что получено боевое распоряжение штаба армии, в котором сообщалось, что противник, подтянув две танковые дивизии, остановил наши части на рубеже Кадница. Корпусу Родимцева было приказано срочно наступать на хутора Зеленый Клин, Ольшаны.

Прочитав боевое распоряжение, Родимцев пришел в недоумение. Еще совсем недавно он говорил по телефону с командующим, который определил и сроки действия корпуса, и расположение штаба, и начало перегруппировки. И вдруг неожиданный приказ переместиться на южную окраину Заброды, начать наступление на день раньше. Но как наступать, если войска не перегруппированы, не подготовлены как следует к боевым действиям? Что же стряслось, если командующий вынужден срочно менять свое решение? Пока Родимцев размышлял, Самчук доложил, что его ждет майор из штаба армии, просит, чтобы ему срочно нанесли на карту новое построение боевого порядка корпуса и расположение дивизионных и полковых командных пунктов.

Генерал знал, что у штабистов было принято как можно быстрее получить решение командира, оформить его на карте и доложить в вышестоящий штаб. Но карта картой, а жизнь часто вносила свои коррективы, и порой не из приятных, ставя и штабы, и войска в тяжелое положение.

— Торопливость нужна при ловле блох, — буркнул Самчуку генерал, но тем не менее нанес на карту майора новый боевой порядок корпуса. Тот, получив карту, стремглав помчался в армию.

11

В полдень штаб корпуса Родимцева перебрался в Заброды. Расположились в уцелевшем от побоища двухэтажном здании с проломленной над фасадом крышей и сбитой снарядом трубой. Вблизи здания стоял в объятиях кудрявого сада небольшой деревянный домик. Его-то и предоставили командиру корпуса.

— Надо, товарищ генерал, хоть одну ночку по-человечески отдохнуть, — сокрушался адъютант Шевченко, — ведь с середины июля как кочевники спим.

— Молодой, а ворчишь как старик, шайтан тебя побери, — добродушно пожурил его генерал, но все же согласился с предложением.

И условия для отдыха были действительно отменные. Хозяйка встретила гвардейцев тепло и радушно. А прохлада сада, тихо шелестевшего листвой, возвращала в довоенную обстановку, навевала мысли о родном доме, семье, уюте. Родимцев вместе с адъютантом прошли в комнату. Здесь было чисто и опрятно. От вымытого добела пола пахло душистой смолой соснового леса. Застенчиво подошли дочки хозяйки, легкая, словно бабочка, белокурая Даша и совсем маленькая, лет четырех, чернявая, смуглая, глазастая Варя.

— Шевченко, тащи мою посылку, — крикнул Родимцев адъютанту, хлопотавшему вместе с хозяйкой на кухне. Адъютант, с полуслова понимавший генерала, мигом сбегал за посылкой, присланной из Москвы.

— Третью неделю вожу, товарищ генерал, как бы что не испортилось, — и Шевченко поставил на стол небольшой фанерный ящик.

— Ну что ж, девчата, посмотрим: в ней, может, и гостинцы есть. Как ты думаешь, Варя?

Малышка кивнула головой. Генерал не торопясь взял топорик и, хитровато поглядев на детишек, медленно стал поднимать крышку. Девочки стояли в стороне.

— Ох и тяжела ноша, — приговаривал Родимцев, вытаскивая гвозди. — Ну, кто мне поможет?

Варя робко подошла:

— А чего тут помогать, щипцами гвозди вытаскивай, и делов не будет.

— Дядя Саша, а я знаю — вы немцев приехали бить, — вступила в разговор Даша. — Наш папа тоже фрицев бьет.

— Откуда ты знаешь, что он их бьет?

— Мама так говорит.