Неодолимые

Ключом обороны противника на этом направлении считалось здание телеграфа, расположенное на небольшом холме. Каменное старинное здание, четыре этажа которого противник сумел хорошо приспособить к круговой обороне. Многочисленный гарнизон пехоты, усиленный пулеметами, готовился к длительному сражению.

И все же, несмотря на этот сильный опорный пункт, направление атаки выбрали удачно. Ведь в случае успеха — падения телеграфа — можно было легко захватить и два других селения — Лас Росас и Махадаонду.

Все приготовились к наступлению. Пулеметчики, среди которых был и Мигель, еще раз проверили «максимы», запаслись патронами. Артиллеристы хорошо замаскировали свои позиции, тщательно нанесли на планшеты вражеские цели. Даже врачи, с хорошо укомплектованными сумками, затаились в томительном ожидании атаки. А сигнала все не поступало. Прошел час, второй, третий… Хозяйственники раздали бойцам ужин. И снова томительные часы ожидания. Сиреневые сумерки, запутавшиеся в передовых окопах, принесли прохладу и назойливую трескотню цикад. В другое время их приятно слушать, мечтая под звездным небом, а сейчас они мешали, раздражали и отвлекали, так и казалось, что из-за них пропустишь сигнал атаки. Но его не было ни вечером, ни ночью, ни утром. И вот почему. Части 3-й и 20-й соседних бригад, первыми начинавшие наступление и после успеха которых должна вступить в бой бригада Листера, у самой линии обороны противника неожиданно натолкнулись на проволочные заграждения. Саперы оказались застигнутыми врасплох, людей, специально выделенных для проделывания проходов, не оказалось, и пока части стали перестраиваться, противник открыл ураганный огонь, прижал республиканцев к земле. Атака захлебнулась. Мятежники вызвали на подмогу авиацию. Замешкавшихся пехотинцев зажали в крепкие тиски и принялись обрабатывать авиацией, артиллерийским и минометным огнем.

Вскоре франкисты перешли в наступление. Основной удар пришелся в стык двух республиканских частей: бригады Листера и бригады анархистов. Бойцы одной из рот стойко сдерживали натиск врага. Почти не осталось патронов, а франкисты все штурмовали, штурмовали. По телефону сообщили, что подкрепление придет только к утру. Надо было выдержать еще одну ночь. И вдруг, когда над окопами повисли фиолетовые сумерки, с правого фланга к командиру прибежала запыхавшаяся девушка в военной форме. Это была Франческа. Сквозь слезы горечи, обиды и стыда она сообщила, что часть анархистов снялась с места и оставила позиции. Они ушли тихо и незаметно, их командир считал, что держать оборону, да еще ночью, было бы безумием. Это походило на предательство. «Трусы, лжецы, хвастуны», — размазывала по лицу слезы Франческа. Она не хотела возвращаться в свою часть.

Командир роты, выслушав это сообщение, принял срочные меры, чтобы прикрыть оголенный фланг. Он отобрал небольшую группу и приказал бойцам выдвинуться вправо, создать видимость, что фланг прикрыт. Девушку-анархистку, пожелавшую участвовать в ночном бою, по совету Павлито, назначили вторым номером к коммунисту Мигелю. Так они встретились вновь. Бригаде Листера удалось выдержать натиск врага до подхода резервов. Теперь перед ней вновь встала задача овладеть телеграфом.

13

Бригада готовилась к штурму. Надо было срочно провести ночную разведку. И командир включил в разведывательную группу Мигеля и Франческу, как хорошо знающих эту местность. Им было приказано разведать проходы в проволочных заграждениях перед зданием телеграфа, выявить пулеметные точки.

Спать в эту ночь никто не ложился. Ждали возвращения разведчиков. Прошли все обусловленные сроки, а от разведчиков «ни слуху ни духу». Единственное, что всех успокаивало, — это тишина возле телеграфа. Значит, прошли незамеченными. Но спокойствие, тишина оказались кратковременными. Неожиданно километрах в трех перед окопами республиканцев раздались пулеметные очереди, разрывы гранат, одиночные винтовочные выстрелы. Противник принялся освещать ракетами передний край. Канонада приближалась, пулеметные очереди заставили бойцов укрыться за бруствером. А еще через некоторое время в окоп свалились запыхавшиеся разведчики. Один, второй, потом показались ноги в лакированных сапогах, испуганные глаза пленного офицера. Следом за ним появились еще два наших разведчика — здоровяк сержант и небольшого роста щупленький солдат, который норовил вывернуться из стальных объятий сержанта и пуститься обратно. Наконец солдатик обессилел в этой неравной борьбе и, размазывая руками хлынувшие слезы, устало опустился на дно окопа. Когда солдата подняли, все увидели, что это была Франческа.