Неодолимые

Бригаде Листера предстояло сражаться на вспомогательном направлении во втором эшелоне.

В соответствии с предстоящими боями, Павлито вместе с Родригесом быстро составили план учебной подготовки на три дня. Предусмотрели занятия с младшими командирами, командно-штабное учение. Когда труд был завершен, переписан начисто, они пошли на доклад к Листеру.

— Так быстро? — удивился он.

Потом кивнул на стулья, пригласил сесть, а сам принялся внимательно изучать план. Читал не спеша, подолгу останавливался на каждой странице, переворачивал ее, начинал другую, потом снова возвращался назад. Наконец дочитал до конца, накрыл тяжелой, сильной рукой исписанные листки и, хитро улыбнувшись из-под мохнатых бровей, спросил:

— Когда же людям отдыхать, Павлито? Ни минуты свободной.

— Военным людям отдыхать не положено, — быстро отреагировал Павлито. — Разобьем Франко, тогда отдохнем. Есть такая поговорка: «Больше пота в ученье, меньше крови в бою».

Листер улыбнулся, перевел пословицу по-испански и подошел к своему советнику.

— Все это правильно, Павлито. План хороший, но отдохнуть людям тоже надо. Подумай над этим. И не забудь, что испанцы любят хорошо повеселиться, попеть песни, поговорить за рюмкой вина. Когда бой идет — мы воюем, когда затишье — гуляем. Годами сложившиеся обычаи, нравы, привычки сразу, даже если они плохие, не сломать. А вообще-то ты прав, к дисциплине солдата надо приучать.

В тот же день план был поправлен и утвержден.

Для учебы с офицерским составом бригады были предусмотрены тактические занятия с выходом в поле. На следующий день, не откладывая дел в долгий ящик, начали учебу. В девять часов утра выехали на местность. Не успели заглушить моторы, занять исходные позиции, как кто-то сзади положил Павлито на плечи тяжелую ладонь.

— Угадай? — совсем по-домашнему пробасил знакомый голос.

— Коля! — обрадовался Павлито неожиданной встрече.

Да, это был он, Коля — артиллерист, советский доброволец, с которым они познакомились в поезде на Белорусском вокзале. Коля рассказал, что уже третий день воюет в составе 35-й бригады, поддерживает ее наступление артиллерийским огнем.

— Жарко было здесь, — вздохнул Коля. — Франкисты имели численное превосходство и лезли напролом, невзирая на большие потери. А в одиннадцатой бригаде и было-то всего полторы тысячи человек. Но все они дрались мужественно, грамотно, умело.

С приходом интернациональной бригады было приостановлено дальнейшее наступление врага. И все же на одном участке мятежники прорвали фронт. Они получили возможность захватить парк Эль Пардо. А там располагались позиции двух наших артиллерийских батарей.

Коля немного помолчал, словно вспоминая ту тревожную ночь, за которую пришлось так много пережить и которая посеребрила виски молодого русского артиллериста.

— Остались мы со своим НП в тылу противника, — продолжал Коля. — Видим, как франкисты идут в атаку, но ничего сделать не можем — перерезаны провода, нарушена связь с огневыми позициями. Пока старались найти повреждения, кольцо вокруг нас замкнулось. Оставаться на НП было уже бесцельно, и мы впятером: три испанца, я и переводчик, дождавшись темноты, ползком стали пробираться к своим батареям. Кругом темь непроглядная. Над головой свистят шальные пули, осколки снарядов. К утру вышли к опушке жиденького парка. Хотели двинуться дальше, да начался сильный минометный обстрел. Наемники били по одному и тому же месту, километра два впереди нас. Едва обстрел закончился, мы увидели, как наступавшие марокканцы с гиком бросились к перепаханному минометами окопчику. Но их встретил мощный огонь «максима». Окруженный пулеметный расчет, видимо, дорого решил продать свою жизнь, десятки наемников нашли здесь свою гибель. Марокканцы вновь повторили минометный налет, а потом еще раз бросились в атаку. Но их опять остановил меткий огонь.

Очевидно, упорство республиканцев надоело матежникам, и они, не желая задерживаться на пятачке, обошли его стороной. Тогда пулеметчики развернулись и ударили им в тыл. Так длилось около часу. С тревогой смотрели мы за этим поединком, но ничем не могли помочь — у нас одни пистолеты.

На наших глазах и погибли смелые парии. Фашисты пустили на них три танка. Первый ребята подожгли, а два других зверски расправились с храбрецами. Когда марокканцы ушли, мы похоронили отважных пулеметчиков на опушке парка.

Они помолчали. Каждый в эту минуту вспомнил своих. Павлито показал Коле письмо из дома от Катерины, рассказал о новостях. Тот внимательно и как-то жадно слушал. От своих Коля давно не получал весточек, и на душе у него было тревожно. Кто-то из вновь прибывших добровольцев передал, что его жена с прежней квартиры съехала, а куда, никто не знал.

Друзья потолковали еще минут пять и разошлись по своим местам.

Часть Коли-артиллериста находилась в первом эшелоне, а бригада Листера — во втором.

Проведя учения, проверив готовность войск, Листер решил ввести свои части в бой во второй половине дня, как только будет прорвана линия обороны противника. Наступать предстояло в стык двух опорных пунктов: Лас Росас и Махадаонда.