Неодолимые

В тот вечер, выйдя из театра с женой и ее подругой Дусей, они едва поспели на последний поезд метро. Народу было мало. И их небольшая компания, а особенно генеральская форма привлекли внимание малочисленных пассажиров. Напротив в рабочей одежде сидели несколько женщин, видно возвращавшихся с вечерней смены. Родимцев обратил внимание, что каждая держала в руках сетку с продуктами. И что-то веселое потерялось у Родимцева. Словно он не был в Большом театре, не гулял по Кропоткинскому переулку. Жена толкала его в бок, а он молчал. Нет, по лицу никто, никогда не догадался бы сейчас, радуется он или горюет. Спокоен. И только тот, кто знал его хорошо, увидел бы, как дернулось правое веко, сжался рыжеватый кулак да глаза прищурились. А так с виду — человек без нервов.

Слушал, хотел узнать, о чем шепчутся молодые женщины. Не из простого любопытства. Он чувствовал, что это ему косточки перебирают.

— Ишь, лампасы получил и по театрам шастает, да не с одной, а с двумя. В тылу окопался, хотя и моська тощая, — громко шептала молодая в шерстяном платке и в синем ватнике, перепоясанном армейским ремнем.

— Да будет тебе, Шура, после Сталинграда в Москве поболее стало военных. Кто за назначением, а может быть, и отпуск какой начали им давать. Ведь люди же они — не железо, надо и отдохнуть.

— Ослепла ты, Прасковья, этот-то генерал и молод слишком для фронта, и весел, как в кино. Посидел бы, как Родимцев, шесть месяцев в Сталинграде, тогда бы я посмотрела, как он хихикал бы тут в метро, — сказала она уже так громко, что не только давно прислушивавшийся к их разговору Родимцев, но и его жена, и ее подруга услышали этот разговор.

— А вы что, знаете Родимцева? — подошла к женщинам рассерженная Дуся.

— Его все знают, радио надо слушать, газеты читать, а бог даст — познакомлюсь.

Родимцев ожидал, что смутит молодую женщину, когда вопреки своим правилам и характеру заставил себя подойти к спорящим пассажиркам метро.

— Я и есть Родимцев.

— Сейчас все захотят себя представлять Родимцевым, — не смутившись, отмахнулась молодуха.

— Но он и есть Саша Родимцев, мой муж, — растерянно подтвердила Катерина.

— Вам что, девчата, документы показывать или милиционера звать, чтобы подтвердил, — уже спокойнее продолжала Дуся.

— А вы нас не разыгрываете? — уже не так уверенно вопрошала Шура.

— Честное гвардейское, я — Родимцев, — полушутя-полусерьезно подытожил эту неожиданную беседу комкор 32-го.

И не успел генерал закончить свою фразу, как молодая женщина в синем ватнике, подпоясанном армейским ремнем, обняла его и на мгновение прижалась к щеке.

— Извините, если вы на самом деле Родимцев, то от всех нас, молодых, пожилых, старых, от детей, которые растут, от детей, которые родятся, российское спасибо, что отстояли, в кабалу чужеземцу не дали, храни вас господь.

Улыбаясь, вспоминал эту мимолетную встречу генерал. Ему понравилась та молодая женщина. Ведь и лет-то ей мало, а вера какая! Он помнил ее слова: «От детей, которые растут, от детей, которые родятся». Значит, верит русский народ в своих ратников, знает, что не посрамят землю свою, не погубят ростки жизни. Вот только откуда у такой молодой «господь» с языка выскочил? Видать, старухи всегда около, — засыпая, подумал Родимцев.

Часть пятая ОГНЕННАЯ ДУГА

1

Родимцев вернулся в Верхнюю Ахтубу, когда здесь заканчивалось формирование вновь созданного стрелкового корпуса, полным ходом шла подготовка личного состава. Несмотря на то что Сталинградская победа гулким эхом пронеслась по планете, вселяя надежду и радость в сердца миллионов порабощенных людей, все понимали, что фашизм еще жив, что гитлеровцы попытаются взять реванш за фиаско на Волге. Понимали это и бойцы, прошедшие выучку в сталинградских развалинах, понимали и новички, впервые попавшие на фронт. Понимали все — и рядовые, и командиры. Скоро стали поступать и подтверждения. Разведчики докладывали, что враг готовится к широкому наступлению. В крупных штабах стало известно и кодовое название, которое дали гитлеровские генералы предстоящей операции, — «Цитадель».

Планируя операцию «Цитадель», немецкие стратеги готовились нанести на Курском выступе встречные удары: один из района Орла, а другой из района Белгорода. Командующими этими группировками Гитлер назначил своих самых опытных фельдмаршалов — фон Манштейна и фон Клюге. Перед ними была поставлена цель окружить советские войска в районе Курска и уничтожить их.

Гитлер скрупулезно готовился к этой операции. Конечно, ни комкор Родимцев, ни даже командарм Жадов не могли тогда знать, какими силами будет играть ва-банк завоеватель Европы. Но там, в Москве, на столе Верховного уже лежали разведсводки, свидетельствовавшие о том, что фашисты собираются пустить в дело козырные карты. Судя по докладам Генерального штаба, Гитлер значительно увеличил численность своих армий, оснастил их новейшей техникой.