Неоконченная симфония Дарвина: Как культура формировала человеческий разум

Самую очевидную связь между танцем и имитацией, однако, без труда уловит любой, кто когда-либо видел или брал сам уроки танцев: именно путем имитации мы обычно выучиваем танцевальные движения. Повсюду, от занятий ритмикой у дошкольников до репетиций профессиональных танцевальных трупп, заучивание танца неизменно начинается с того, что хореограф или преподаватель показывает шаги, движения, рисунок, которые танцоры затем стремятся воспроизвести. Неслучайно в любом танцевальном зале любой страны мира одна стена всегда будет зеркальной. Благодаря зеркалу танцор может каждый миг сравнивать движения преподавателя с собственными. Зеркало позволяет репетирующему не только увидеть соответствие или несоответствие нужных действий и тех, которые получаются у него, но и соединить сигналы от своих мышц и суставов с визуальной информацией о своих движениях, позволяя исправлять ошибки и ускорять процесс научения{1384}.

Желающие поступить в профессиональную танцевальную труппу проходят строгий отбор на просмотрах, где оценивают среди прочего, насколько быстро и легко они выучивают незнакомые композиции; для танцора это один из основополагающих навыков. Танец – это не только владение собственным телом, изящество и сила, для него требуются также особые интеллектуальные способности{1385}. Пройдет ли танцор этот отсев, в сущности, зависит от того, насколько хорошо он умеет имитировать. Одна профессиональная танцовщица из «Рамбера» однажды рассказывала нам с Ники, что недавно занялась парусным спортом и ошеломила инструктора быстротой, с которой она осваивала нужные приемы. Инструктор просто никогда не задумывался, что для танцоров имитация – их хлеб с маслом.

Однако это не единственная когнитивная способность, необходимая для танцев. Важно еще умение заучивать последовательность па, особенно в постановочных танцах, где нужно запоминать длинные, зачастую сложные связки. Даже в импровизационных танцах, таких как аргентинское танго, ведущий партнер должен просчитывать свои движения заранее, выстраивая основу для утонченного диалога между ним и ведомым. Как мы уже знаем, разнообразные упорядоченные движения очень трудно выучивать несоциальным путем, но социальное научение значительно повышает шансы освоить надлежащие переходы{1386}. У наших предков была предрасположенность к тому, чтобы мастерски осваивать разные последовательности действий, поскольку многие навыки изготовления и использования орудий, а также технологии обработки пищи требовали выполнять движения в строго определенном порядке. То, что эти способности к заучиванию последовательностей явно используются и в танце, в очередной раз подтверждает, насколько все-таки тесно связан он с имитацией.

Обратимся теперь к истории танца и задумаемся, можно ли утверждать, что эта конкретная разновидность искусства эволюционировала в строгом смысле слова. В принципе, любая система, в которой есть вариативность, разница в приспособленности и наследственность, должна меняться с течением времени за счет некоего селективного процесса{1387}. Общепризнано, что все это необходимые условия биологической эволюции, при которой виды меняются под воздействием естественного отбора, однако те же условия срабатывают и во многих других сферах жизни. Иммунная система позвоночных, например, реагируя на заболевание, сперва создает множество различных антител, затем определяет, какие из них наиболее эффективно справляются с патогеном, и наконец воспроизводит в больших количествах вещество, наиболее преуспевшее в сражении с болезнью. Таким образом, вариативность, разница в степени приспособленности и наследственность ведут к «адаптации» в иммунной системе в пределах срока жизни ее обладателя{1388}. Аналогичным образом действуют центральная нервная система, сосудистая система, мышечная система – отращивают множество аксонов, кровеносных сосудов, мышечных клеток, а затем укрепляют те связи, которые оказались полезными, оставляя отмирать не пригодившиеся{1389}. Сам Чарльз Дарвин обращал внимание на способность по крайней мере одного элемента культуры, а именно языка, к эволюции, и эта способность подтверждается разносторонними исследованиями{1390}. Можем ли мы отнести все то же самое к танцу?