Неоконченные киносценарии

– Мм… Порша де Росси? (bored, но так, чтобы она не догадалась об этом, с интеллектуальным превосходством, но не оскобрительно).

Это шутка из «Рыбки по имени Ванда» («Он думает, что они назвали свою дочь “Порша” в честь машины»), rosso по-итальянски – «красный», получается двойной постмодернизм, потому что это такая эксцентрическая комедия, пародирующая цикл об агенте 007, а не просто боевик. Но главная шутка тут в том, что и правда есть такая актриса – Порша де Росси, красивая, но лесбиянка. Бонд так подкалывает Фриду. Я взял это из фильма Оливера Стоуна «У.» (2008), где один из моих любимых президентов США Джордж Буш-младший отвечает своей подруге на ее фразу: «Я хочу услышать L word» (она имеет в виду «love») – «Lesbian?».

Фрида is speechless, непонятно, то ли она уходит от ответа вежливо, не без кокетства, но при этом убедительно делая вид, что ничего не заметила, то ли просто из неспособности найти подходящую ответную реплику to beat him, просто замолкает и начинает нервничать, но Фрида не лыком шита.

– You mean the L word?

Бонд улыбается, но ничего не говорит. Она продолжает:

– А тебя?

– Бонд. Джеймс Бонд.

Звучит музыкальная тема Джона Барри.

Бонд остается англичанином и непонятно, уехала Фрида в итоге или нет.

Уход в затемнение после one-лайнера (при помощи диафрагмы, выделяющей какую-то часть кадра).

В конце выясняется, что это все была театральная постановка, срежиссированная Дэвидом Маметом, и все актеры, с Маметом в центре, выходят на поклон, держась за руки.

Подумать, нужен ли титр The End; финальные титры – либо одной плашкой, без списка technicians (как в «Чайнатауне»), либо что-то вроде фильмов Орсона Уэллса, где закадровый голос режиссера произносит: «Джеймса Бонда играл мистер…» и так далее.

«Иисус христос – суперзвезда»

2-я симфония Терренса Малера («Воскресение»)

Долгожданная новая экранизация рок-оперы Эндрю Ллойд Уэббера и Тима Райса, противостоящая натуралистическому решению киноверсии 1973 года.

Оригинальность идеи в том, что Марию Магдалину в моей версии будут играть одновременно четыре женщины: драматическая актриса – в «реалистических» сценах, не говорящая ничего во время арий, звучащих только за кадром (Джессика Честейн); певица на классической театральной сцене, поющая в кадре (Дженнифер Хадсон), а также балерина, танцующая под исполнение арий, но не на сцене, а в условно-кинематографичной декорации (новозеландская танцовщица Нои Толмер, которую я в 2011 году увидел в балете Мэттью Борна «Золушка» и хочу открыть для кинематографа): плюс еще одна актриса, которая могла бы изобразить нечто вроде порнозвезды (Мадалина Генеа).

две драматические актрисы, одна из которых говорит, а другая – поет, и две танцовщицы, одна из которых говорит, а другая – поет (Нои Толмер через танец передает сюжет и характер, а Мадалина – эмоции и желания, например)

Иисус – мой герой, я показываю на протяжении своего творчества, что шлюху надо любить, и для меня Иисус и Магдалина – архетипы мужчины и женщины, вбирающие в себя основы этих полов.

Иисус у меня понят как у Мартина Скорсезе – через призму творчества Майкла Пауэлла: это образ художника в идеалистическом походе, что мешает его личной жизни, концентрация на отношениях с Марией Магдалиной – не как в романе «Последнее искушение Христа», хотя и тоже – современный твист библейской истории.

Русская православная церковь одобрила этот спектакль, когда его поставили в московском театре им. Моссовета. Та постановка считается канонической в России и идет много лет. Я был ее фанатом в студенческие годы в начале 2000-х и ходил на этот спектакль не менее пяти раз. Однако с годами, открыв для себя оригинальный текст, я был возмущен вольностями переводчика, создавшего нашу русскую версию – особенно в строчке «так добр и нежен был, но не любил» (и это про Иисуса!). И тут возникает вопрос: любил ли Иисус Марию Магдалину в значении «любви» именно к женщине, а не любви Сына Божьего, распространявшейся на всех людей, и почему переводчик решил переводить именно так.

В фильме «Миссия невыполнима II» (2000) Том Круз в прологе появляется с расставленными руками, подобно распятому Иисусу, но мне также очень понравился другой актер, игравший злодея в этом фильме: англичанин Дугрэй Скотт. Я видел его своими глазами на Московском кинофестивале 2003 года, и он вел себя как звезда. Но у Скотта не просто злое, зрелое лицо – это британский джентльмен, закаленный современным миром.

Иуду мог бы сыграть шотландец Джерард Батлер, который будет отлично смотреться со Скоттом и может петь. При этом Батлер будет играть и Иисуса в некоторых сценах.

Получается также четыре Христа: Дугрэй Скотт (драматический актер), Джерард Батлер (певец) Том Круз (танцор) и еще наш стриптизер Тарзан (порноактер).