Неонацизм-реваншизм. Мифы «психологической войны»

Чётко просматривается и стремление многих буржуазных историков и социологов подменить вопрос о связи фашизма с монополиями рассуждениями психоаналитического характера. Справедливо отмечая важную роль, которую играл в политике гитлеровцев их «антисемитский комплекс», они объясняют все злодеяния гитлеровцев «шизофренией» верхнего эшелона нацизма и т. п. Пытаясь опровергнуть марксистскую точку зрения, которую разделяют сегодня и многие либеральные историки Запада, американский автор Н. Рич утверждает, например, будто Гитлер отнюдь не являлся ставленником германских монополий и совершенно не зависел от них. Он якобы добился верховной власти только тем, что вселил в своих последователей фанатическую веру и беспрекословное подчинение, а они верили в этого человека и его миссию[41]. Явно противоречит истине утверждение автора, будто нацизм полностью отказался от поддержки монополий и «строил свою политику исключительно на расовом примате». Идея расы, заявляет автор, «была той самой скалой, на которой нацисты воздвигли собственную церковь»[42]. Другие факторы, способствовавшие укреплению нацистов и приведшие их к власти, Рич игнорирует.

Ряд работ посвятил истокам нацизма Э. Фромм. Справедливо отмечая, что капитализм порождает волчьи законы в отношениях между людьми, ненависть ко всем и в особенности крайнюю неуверенность человека в своём положении в обществе, чувство собственной незначительности и бессилия перед лицом всемогущего капитала, маститый социолог приходит к выводу, что индивидуум ищет спасения от этого в «объединении» с себе подобными. Но для чего и как объединяются «маленькие люди» в современном обществе? Может быть, для того, чтобы сломать, уничтожить сами условия, систему, порождающие такое угнетённое положение? Нет. Фромм утверждает, что «объединяются» они с целью некоего коллективного психологического реванша, который они не в силах взять каждый в одиночку. Но всякое объединение требует главы. Кем он будет: богом, главой государства, вождём? Всё равно. Важно, чтобы кто-то возглавил миллионы одинаково чувствующих и одинаково стремящихся обрести «свободу» (от неуверенности, от чувства неполноценности. – А. Б.).

Не лишены интереса и последующие выводы Фромма. Идя за вождём, миллионы людей, утверждает он, реализуют садистско-мазохистский комплекс. Садистский – ибо фашизм даёт им широкую возможность угнетать, унижать, наконец, уничтожать других (неполноценные расы, врагов «рейха» и т. д.), мазохистский – так как нацизм требует самого полного «растворения» личности в идущей за вождём «монолитной массе»[43].

Люди, реализующие таким образом свой садистско-мазохистский комплекс, стремятся подчиниться и подчинить себе, повиноваться и распоряжаться другими, быть угнетёнными и иметь возможность угнетать[44]. Они охотно признают неотвратимость «судьбы». Война для них – веление судьбы, бедствия и страдания – то же самое. Ссылки на судьбу, на авторитет вождя освобождают отдельного человека от ответственности за совершённые, пусть и преступные дела. (Кто не помнит примитивную формулу, которую применяли для оправдания своих злодеяний гитлеровцы: «Приказ есть приказ», «Я солдат и повинуюсь приказу» и т. п.).

Э. Фромм считает «авторитарный характер» наиболее типичным для мелкобуржуазных слоёв в Германии и других европейских странах[45]. В этом несомненно имеется большая доля истины, и вообще рассуждения В. Рейха и Э. Фромма содержат немало любопытных наблюдений и заключений. При всём этом они не дают ключа к пониманию генетической природы фашизма; ибо в стороне остаётся вопрос о том, кем и как порождаются фашистские движения и режимы, кому в конечном счёте они служат.

В общем это уязвимое место своей концепции признаёт и сам Фромм. Он пишет:

«Эти психологические условия не были „причинами“ нацизма. Они создавали ему человеческий базис, без них его развитие было бы невозможным»[46].

Фромм справедливо отмечает, что при всём значении, которое имеют социально-психологические предпосылки, решающую роль в утверждении нацистского господства сыграли «представители тяжёлой промышленности и наполовину обанкротившиеся юнкеры. Без их поддержки Гитлер никогда бы не выиграл»[47].

Против этого, конечно, нельзя возразить. И тем не менее в построениях Э. Фромма и особенно В. Рейха есть важный нюанс. Нацизм не только получил поддержку крупного капитала, как они утверждают, он – и именно это упускается из виду названными авторами – явился порождением реакционных монополий, продуктом развития империализма.