Неопалимая купина

Зимою вдоль дорог валялись трупы
Людей и лошадей. И стаи псов
Въедались им в живот и рвали мясо.
Восточный ветер выл в разбитых окнах.
А по ночам стучали пулеметы,
Свистя, как бич, по мясу обнаженных
Мужских и женских тел.
                                          Весна пришла
Зловещая, голодная, больная.
Глядело солнце в мир незрячим оком.
Из сжатых чресл рождались недоноски
Безрукие, безглазые… Не грязь,
А сукровица поползла по скатам.
Под талым снегом обнажались кости.
Подснежники мерцали точно свечи.
Фиалки пахли гнилью. Ландыш — тленьем.
Стволы дерев, обглоданных конями
Голодными, торчали непристойно,
Как ноги трупов. Листья и трава
Казались красными. А зелень злаков
Была опалена огнем и гноем.
Лицо природы искажалось гневом
И ужасом.
                                          А души вырванных
Насильственно из жизни вились в ветре,
Носились по дорогам в пыльных вихрях,
Безумили живых могильным хмелем
Неизжитых страстей, неутоленной жизни,
Плодили мщенье, панику, заразу…

Зима в тот год была Страстной неделей,

И красный май сплелся с кровавой Пасхой,
Но в ту весну Христос не воскресал.

21 апреля 1921

Симферополь

ТЕРМИНОЛОГИЯ

«Брали на мушку», «ставили к стенке»,
                                          «Списывали в расход» —
Так изменялись из года в год
                                          Речи и быта оттенки.
«Хлопнуть», «угробить», «отправить на шлёпку»,
                                          «К Духонину в штаб», «разменять» —
Проще и хлеще нельзя передать
                                          Нашу кровавую трепку.
Правду выпытывали из-под ногтей,
                                          В шею вставляли фугасы,
«Шили погоны», «кроили лампасы»,
                                          «Делали однорогих чертей».
Сколько понадобилось лжи
                                          В эти проклятые годы,
Чтоб разъярить и поднять на ножи
                                          Армии, классы, народы.
Всем нам стоять на последней черте,
                                          Всем нам валяться на вшивой подстилке,
Всем быть распластанным с пулей в затылке
                                          И со штыком в животе.

29 апреля 1921

Симферополь

ГОЛОД