Неопалимая

В голове роились тысячи вопросов. Хотелось попросить всех уйти, но ведь я находилась у них в гостях. Я предположила, что эта комната с многочисленными койками и сундуками, покрытыми подушками, служила спальными покоями для всех домочадцев. Похоже, сюда вернулись все те, кого я спасла от порабощенного, не только семья Элейн. В комнате было около дюжины человек, примерно половина из них сидела, остальные стояли, словно забыли, как сидеть. Я не узнала никого, кроме Жана, скрючившегося в углу, зажавшего между коленями огромные ручищи. Старушка все еще оставалась распростертой на полу, бормоча молитвы.

– Пожалуйста, – попросила я. – Перестаньте.

Элейн наклонилась и что-то прошептала бабушке, потом осторожно подняла ее и усадила на один из сундуков. Затем она поколебалась, заламывая руки.

– Есть ли что-нибудь, что ты можешь нам сообщить? – спросила она мягким голосом, по-прежнему не поднимая взгляда, словно я могла ослепить ее. – О том, что произошло? О том, почему Госпожа…

Внезапно комнату заполнил шум голосов: все одновременно стали задавать вопросы.

– Как духи попали в город?

– Почему Госпожа не послала Ее воронов?

– Неужели Она оставила нас?

– Неужели мы…

– Мой отец был в…

– Ты можешь…

Мой пульс участился. Некоторые из тех, кто сидел, начали вставать. Маленький мальчик спрятал лицо, испугавшись криков взрослых.

Если бы не он, я бы не смогла заговорить. Но я устремила свой взгляд на ребенка и выдавила из себя слова.

– Думаю, это было предупреждение. – Я сомневалась, сможет ли кто-нибудь услышать меня сквозь гомон, но стоило мне заговорить, наступила тишина. – Она пыталась предупредить нас об опасности. Она не оставила нас. Никогда не оставляет.

Даже когда тебе этого хотелось бы.

– Ты говоришь с Ней, – промолвила Элейн, и ее глаза наполнились слезами.

Чарльз смотрел на меня с чем-то похожим на благоговение.

– Нет, – резко откликнулась я. – Насчет чучела, это было только предположение. Я никогда не…

Были и те, кто слышал голос Госпожи – сестра Жюльенна точно слышала. Матушка Кэтрин, я подозревала. И, вероятно, матушка Долорес тоже.

– Я не святая. Это не так.

Все уставились на меня. Я произносила слова, но они меня не слышали. Все мысли вылетели из головы. Вспомнился сарай, где негде было спрятаться, и мне внезапно показалось, что воздух исчезает из комнаты, что внутри слишком много людей, вдыхающих его, и что я сейчас задохнусь.

Чарльз бросил на меня обеспокоенный взгляд. На его лице промелькнула догадка.

– Артемизии нужно помолиться, – промолвил он.

– Конечно, – быстро ответила Элейн с облегчением. Это она понимала. – Конечно. Пойдемте, все.

– Опусти голову, пригни к коленям, – приказал Восставший настолько отрывисто и жестко, что я повиновалась без раздумий. – Хорошо, – сказал он. – А теперь дыши. Здесь достаточно воздуха для твоих отвратительных легких из плоти. Тот, кто построил это здание, обладал архитектурным мастерством деревенского пьяницы. Сквозняки проникают через каждую щелку.

Как ни странно, это помогло. Пульс начал замедляться. О чем думал Чарльз, я не могла даже предположить; он оставался совершенно молчаливым и неподвижным. В конце концов, когда мое дыхание вернулось в норму, я услышала, как он встал, его ботинки зашаркали по ковру.

– Маргарита на рынке, выясняет, что может, – сказал он как ни в чем не бывало. – Что делает Круг по поводу вчерашнего вечера и тому подобное. Она должна скоро вернуться.

Мой блуждающий взгляд упал на него, и я обратила внимание, что он в волнении хмурит брови. Чтобы собрать эту информацию, Маргарита подвергала себя опасности.

Я ощутила укоризненный укол, вспомнив, что она сказала мне на кладбище. «Это не просто сплетни, знаешь ли».

Чарльз собрался уходить, но заколебался. Он всматривался в мое лицо, уловив что-то – я понятия не имела, что именно. Затем вернулся и вновь опустился на колени.

– Госпожа Веспера, – произнес он.

– Встань. – Мой голос звучал ужасно.

Он не послушался, лишь упрямо расправил плечи и еще ниже склонил голову к покрывалу. В моем горле встал комок. Я хотела, чтобы до него дошло, что я не святая Артемизия; не та, за кого он меня принимает. Он уже должен был это понять.

– Ты сказал, что я самая прекрасная дева, которую ты когда-либо видел, – напомнила я ему.

Солдат поднял голову.

– Ты и была, – сказал он. – Это ты. Ты спасла нас – меня, Жана, капитана, всех. Я видел, как это произошло. И никогда не забуду. Нельзя пережить нечто подобное и не помнить об этом каждый день до конца жизни. – В его глазах я почти разглядела отражение серебряного огня Восставшего.

Света, что спас его и едва не убил.