Неопалимая

– О! – Она сочувственно взглянула на Чарльза, в ее глазах была неприкрытая симпатия. – Его задержали. Заперли в подземелье гарнизона. Стражу возглавляет кто-то другой.

До этого Жан не подавал признаков того, что слушает. Теперь его рука сжалась вокруг рукояти ножа.

– А ты слышала имя действующего капитана? – быстро спросил Чарльз.

– Кажется, что-то вроде Генри. Хьюберт?

– Халберт. – Чарльз выругался. – Он подхалим. Будет делать все, что ему прикажут. Какие обвинения выдвинуты против капитана?

Маргарита не знала.

– Противодействие воле Круга, – догадалась я.

Я впервые заговорила. Звук моего голоса вызвал новый шквал шепота в коридоре снаружи, хоть я и сомневалась, что они слышали, о чем именно был разговор.

– После того как план Леандра провалился, я видела, как он пытался отыскать меня в толпе. Его остановил капитан Энгерранд. Леандр, вероятно, утверждал, что находился там, дабы сразиться с Белым викарием, но Энгерранд знал правду.

За столом воцарилась тишина.

– Подождите, – наконец произнес Чарльз. – План Леандра? Клирика?

Нам пришлось объяснить про Леандра и Старую Магию, наблюдая, как все большее потрясение проступает на лице солдата.

– Алтарь? – громко воскликнул Чарльз, как только я закончила, а Маргарита быстро шикнула на него. Он понизил голос, склонившись над столом. – Значит, ты думаешь, что именно клирик Леандр призвал Белого викария?

Маргарита выжидающе взглянула на меня.

– Очень похоже на то, – осторожно сказала я. До сих пор нам удавалось обходить стороной роль Восставшего в раскрытии Старой Магии.

– Мы думаем, он мог планировать предпринять что-то во время церемонии, – добавила Маргарита, – но когда понял, что Артемизия там, ему пришлось изменить тактику.

– Или викарий входил в его планы с самого начала, – предположила я. – Мы не знаем.

– Но откуда он взялся?

– Дух мог попасть в город, овладев каким-нибудь из беженцев, – произнесла я, выслушав предположение Восставшего. – Священник… Клирик Леандр имеет достаточно влияния, чтобы организовать проезд для кого-либо. Может быть, он держал духа в запасе на крайний случай.

– Или он мог находиться уже в границах Бонсанта, занимаясь своими собственными делами, – добавил Восставший. – Дух был стар и очень умен.

Достаточно умен, чтобы разговаривать. До сего момента у меня этот факт совершенно вылетел из памяти. «Предатель» – так он назвал Восставшего. «Презренный», как и в рукописи Жозефины. Я предположила, что викарий знал: Восставший помогает мне по собственной воле. Кроме того, чтобы заслужить этот титул, не сотрудничал ли Восставший с людьми и раньше? Он не разговаривал со своими предыдущими сосудами, теми, кто прошел обучение. Но святая Евгения…

Чарльз положил руку на стол, прервав мои мысли.

– Мы должны пойти в собор прямо сейчас, – заявил он, начиная вставать. – Служба начинается с четырехчасовым колоколом.

Коридор выглядел намного более людным, чем когда мы садились за стол. В доме появилось еще больше людей, которые смотрели на нас большими, словно блюдца, глазами. Мое присутствие не могло долго оставаться в тайне.

– Я пойду, но мне нужно сделать это одной, – решила я.

– Мы уже говорили об этом! – закричала Маргарита.

– С тех пор вас обоих успели увидеть в моем обществе. Маргарита, ты единственная, кто знает, где спрятан реликварий святой Евгении. Тебе нужно хранить его в безопасности на случай, если что-то пойдет не так. И, Чарльз, ты должен остаться с Жаном.

Оба мужчины открыли рты, чтобы возразить. Их отвлек шаркающий звук под столом, который затих, когда на него обратили внимание. Затем оттуда раздался тоненький требовательный голосок.

– Они болят?

– Томас! – воскликнул кто-то; это была Элейн.

Я знала, о чем он спрашивает. Чтобы поесть, пришлось снять перчатки. Я качнула головой, давая ей понять, что все в порядке.

– Нет, – ответила я, наблюдая, как Томас выбирается из укрытия и усаживается на пустой табурет рядом со мной. Догадавшись, чего он хочет, я протянула свою искалеченную руку. – Ты можешь потрогать ее, если хочешь.

Он осторожно ощупал мои шрамы, затем стал смелее и попытался выпрямить скрюченные пальцы. В коридоре раздался всеобщий прерывистый вздох, после чего наступила тишина: все ждали, как я полагаю, не собирается ли Госпожа послать в окно молнию, чтобы покарать ребенка. Когда ничего не произошло, все расслабились – кроме Томаса, который был слишком занят осмотром моей руки, чтобы заметить это.

Маргарита наблюдала за ним со странно мягким выражением лица.

– Артемизия, – окликнула она, – ты же знаешь, что тебе не нужно делать все в одиночку.

Я оглянулась на нее, Чарльза, Жана. На людей в зале. И ощутила, как Восставший преисполнился нетерпения. Маргарита ошибалась – я была не одна.

Глава двадцать один