Читаем Неосознанное стремление (СИ) полностью

-Я убью его, - перебил его Том и сжал его тело в своих руках, - я все решил, Билл. Его не будет в нашей жизни. Только ты и я. Мы уедем, будем путешествовать, мы посмотрим весь мир. Я вылечу твою душу, ты будешь самым счастливым, твой звонкий смех будет пронзать скучную жизнь окружающих, твой свет, ослеплять их. Я дам тебе свободу, ту, что ты всю жизнь искал. Я буду о тебе заботиться, а ты наслаждаться жизнью, нами, нашей любовью…

-Том, - Билл обернулся и положил палец ему на губы, - я согласен. Я хочу этого. Забери меня оттуда, вырви из лап, сжимающих мою жизнь. Я хочу быть с тобой.

Том начал покрывать поцелуями его лицо, нежно-нежно, почти невесомо, лоб, скулы, подбородок, спинка носа… Билл засмеялся и запрокину голову.

- Я убью его, Билл, клянусь, убью, - говорил он между поцелуями.

Брюнет рассмеялся еще сильнее.

-Я тебе помогу, Том. Мы сделаем это вместе.

Парни соединили губы, закрепляя решение мокрым глубоким поцелуем, языки сплелись вместе, складываясь словно пазл, руки цеплялись за тела, желая быть ближе, так близко насколько возможно, раствориться друг в друге и забыть про все остальное.

Мегаполис жил своей привычной жизнью, люди спешили по своим делам, и никто не обращал никакого внимания на двух парней, которые стояли на ограждении, раскинув руки в сторону, подставив лицо ветру. Они летели не хуже, чем герои знаменитого «Титаника», они наслаждались мигом, как и эти герои совершенно не зная, что им приготовила судьба в будущем. И только безразличная река, бегущая внизу, река, которая слышала миллион разных признаний, была свидетелям многих трагедий и драм, отражала их изображение и иронично смеялась над всеми словами, который Том шептал на ухо брюнету. Его слова тонули в ее черной холодной глубине, а она все смеялась и смеялась, журча своими водами, разбиваясь волнами о каменные плиты ограждений.


КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ


========== ВТОРАЯ ЧАСТЬ. Глава 1. ==========


Том знал, что ему придется пережить сложные времена, знал, как ему будет тяжело, невыносимо больно и плохо. Он был наивен, но далеко не глуп. Такие чувства было почти невозможно совмещать со всем тем, что им придется терпеть каждый день. Поэтому надеялся только на ту силу, которая была скрыта внутри под всеми слоями его сентиментальности и доброты, на ту силу, увиденную в нем Биллом. И он просто не мог его разочаровать.

Теперь, когда они нашли выход, решились на рискованный шаг, Тому стало немножко легче. Свет в конце туннеля появился, надо только немного времени, терпения и смелости, чтобы выйти к нему и вдохнуть полной грудью воздух их свободы.

Все происходило именно так, как и предсказывал Билл. Дни без него тянулись долго, безрадостно и серо, Тома все сильнее засасывало тянуще-ноющее чувство тоски. Встреча с радостной мамой, которая казалась взволнованной, но такой счастливой, что сын вернулся, почему-то еще сильнее расстроила его. Увидев ее, он окончательно осознал, что Берлин остался позади, их короткие восхитительные каникулы закончены.

Школа, Сид, тараторящий какую-то смешную ерунду под ухо, лекции, задания, одноклассники, которые все до единого его жутко бесили, все это просто служило фоном для его переживаний и душевных метаний.

Он ждал хоть одной весточки, которая дала бы ему понять, что с Биллом сейчас все хорошо. Можно сказать, что они расстались еще в аэропорту Берлина, поскольку летели на разных местах, Билл вышел из самолета самый первый и затерялся в толпе. С тех пор прошло уже четыре дня, наступила пятница, и Том о нем совсем ничего не знал.

Как только он зашел домой, захлопнув за собой дверь, он вытащил телефон и набрал номер Бруно. Сил терпеть уже не было.

-Привет, - тихо начал он.

-Привет, Том.

-Что там у нас с репетициями? – спросил он заготовленный вопрос, скрывая истинную причину звонка.

- Я подумал, что тебе не до этого… отменил все, - с сочувствием сказал Бруно.

-Ясно, - Том молчал. Говорить еще что-то было опасно, а положить трубку он не мог. Хотелось просто слушать дыхание человека, который был лучшим другом его любимого, - может, я просто к тебе приеду? Не могу больше быть один на один с мыслями…

-Конечно, приезжай, - спокойно отозвался Бруно, - мог и не спрашивать.

-Спасибо. И это…- Том закусил губу, - я знаю, что ты в этом деле правильный, но давай напьемся, а?

Блондин рассмеялся, его смех был редким явлением, но приятным.

- Правильный, значит… Лилу пожаловалась?

-Угу, - Том прислонился затылком к стене и закрыл глаза.

- Тащи пойло. По-другому, я чувствую, тебя не реанимировать.

- Я скоро буду.

Он крикнул матери, что уходит, она посмотрела на него, как на ненормального.

-Ты, наконец, скажешь мне, что происходит?

Том сделал пару глотков минералки из бутылки.

- Не понимаю, о чем ты.

- Я же вижу, тебе очень плохо. Что не так? Господи, Том, ну не мучь меня. Я извелась, я хочу помочь и не знаю как.

- Мне надо идти. Не знаю, когда приду. Не жди.

Он уже был около двери, но мама его окрикнула.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Общежитие
Общежитие

"Хроника времён неразумного социализма" – так автор обозначил жанр двух книг "Муравейник Russia". В книгах рассказывается о жизни провинциальной России. Даже московские главы прежде всего о лимитчиках, так и не прижившихся в Москве. Общежитие, барак, движущийся железнодорожный вагон, забегаловка – не только фон, место действия, но и смыслообразующие метафоры неразумно устроенной жизни. В книгах десятки, если не сотни персонажей, и каждый имеет свой характер, своё лицо. Две части хроник – "Общежитие" и "Парус" – два смысловых центра: обывательское болото и движение жизни вопреки всему.Содержит нецензурную брань.

Владимир Макарович Шапко , Владимир Петрович Фролов , Владимир Яковлевич Зазубрин

Драматургия / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия / Советская классическая проза / Самиздат, сетевая литература / Роман
Том 2: Театр
Том 2: Театр

Трехтомник произведений Жана Кокто (1889–1963) весьма полно представит нашему читателю литературное творчество этой поистине уникальной фигуры западноевропейского искусства XX века: поэт и прозаик, драматург и сценарист, критик и теоретик искусства, разнообразнейший художник живописец, график, сценограф, карикатурист, создатель удивительных фресок, которому, казалось, было всё по плечу. Этот по-возрожденчески одаренный человек стал на долгие годы символом современного авангарда.Набрасывая некогда план своего Собрания сочинений, Жан Кокто, великий авангардист и пролагатель новых путей в искусстве XX века, обозначил многообразие видов творчества, которым отдал дань, одним и тем же словом — «поэзия»: «Поэзия романа», «Поэзия кино», «Поэзия театра»… Ключевое это слово, «поэзия», объединяет и три разнородные драматические произведения, включенные во второй том и представляющие такое необычное явление, как Театр Жана Кокто, на протяжении тридцати лет (с 20-х по 50-е годы) будораживший и ошеломлявший Париж и театральную Европу.Обращаясь к классической античной мифологии («Адская машина»), не раз использованным в литературе средневековым легендам и образам так называемого «Артуровского цикла» («Рыцари Круглого Стола») и, наконец, совершенно неожиданно — к приемам популярного и любимого публикой «бульварного театра» («Двуглавый орел»), Кокто, будто прикосновением волшебной палочки, умеет извлечь из всего поэзию, по-новому освещая привычное, преображая его в Красоту. Обращаясь к старым мифам и легендам, обряжая персонажи в старинные одежды, помещая их в экзотический антураж, он говорит о нашем времени, откликается на боль и конфликты современности.Все три пьесы Кокто на русском языке публикуются впервые, что, несомненно, будет интересно всем театралам и поклонникам творчества оригинальнейшего из лидеров французской литературы XX века.

Жан Кокто

Драматургия