Читаем Неосознанное стремление (СИ) полностью

- Не неси бред.

-Фрэнк…

-Не надо про него!

- После прочтения его дневника, я посмотрел на него совсем по-другому.

Том сощурил глаза и слушал очень внимательно.

- То есть теперь он кажется тебе хорошим?

Сид рассмеялся очень громко.

-Хорошим? – переспросил он ехидно, - нет, он еще хуже, чем я думал. Он опасен, но совсем не так, как я первоначально предполагал… Я считал, дело в его отце, но …

- О чем шепчемся? – громко спросил Дирк и поставил два стакана пива на стол.

Том наградил его недовольным взглядом и нахмурился. Разговор ему не понравился, казалось, друг сказал сейчас что-то важное, что-то выпущенное Томом из виду. Он хотел услышать мысли Сида до конца.

- О погоде… - рассмеялся друг и бросил на Тома красноречивый взгляд.

- Погода дерьмо. Где снег? – хохотнул Джо и уселся за столик.

Парни рассмеялись и тема, затронутая Сидом, была благополучно забыта.

Они все-таки решились на поход в кинотеатр, только перед сеансом покурили травки, чтобы веселее смотрелось. Ржущие и счастливые они сели на первый ряд и насладились дешевым ужастиком, при просмотре которого надорвали животы от смеха.

На прощание, уже около дома Сида, Том крепко-крепко обнял друга за плечи.

-Ты чего? – удивился тот.

- Ты очень хороший друг. Спасибо.

Сид смутился как девчонка на первом свидание и потер нос рукой.

- Ты это… блин…

-Да ладно тебе, - Том хохотнул, - не смущайся.

Уже дома, лежа в кровати, мысль о том, что от мамы нет совсем никаких вестей, принесла с собой огромное чувство вины. Уснул он с четким намерением завтра ей позвонить.

Но его самого разбудил звонок сотового, он резко вскочил и схватил мобильник. На экране высветилось имя лучшего друга. Том удивленно вскинул брови и нажал кнопку принятия вызова.

- Что случилось? – спросил Том хриплым сонным голосом.

- И тебе привет, мой родной, - шутливо ответил Брут.

-Привет. Ты чего звонишь такую рань?

-Так полдень уже.

-Да? – Том посмотрел на наручные часы, - блин, ты напугал меня.

Брут рассмеялся.

-А что ты такой нервный стал? Рыльце в пушку?

«Пока нет»… пронеслось в голове у Тома. Вдруг он подумал, что скоро придет время, когда каждый звонок и стук в дверь будут сопровождаться нервной дрожью. И каждый раз он будет бояться разоблачения.

- Том, ты слышишь меня?

-Повтори. Что-то со связью.

-Говорю, мне звонила Симона.

Том замер.

-Что хотела?

-Спрашивала, как прошла наша встреча. Задала слишком много для простого любопытства вопросов.

Том перестал дышать.

-И что ты сказал?

- Ничего. Ни слова о Билле, если ты об этом.

Том выдохнул через рот и с облегчением закрыл глаза.

- Спасибо.

-А что вообще происходит? Что с этим парнем не так, Том?

- С ним все нормально.

-Твоя мама казалось очень расстроенной. Сказала, ты совершаешь большую ошибку.

Том фыркнул.

-Бред…

- Не знаю. Может тебе приехать в Берлин на несколько месяцев? Симона вроде не против. Переведешься обратно в нашу школу, доучишься здесь.

-С Биллом?

-Нет, конечно. Один.

-Тогда точно нет.

-Найдем тебе мальчика здесь, если уж ты точно решил завязать с женским полом. Знаешь, сколько в Берлине геев?

Том еле сдержал ироничный смешок. Неужели со стороны, все это выглядит так просто?!

-Брут, я, пожалуй, лягу еще поспать. Спасибо, что прикрыл перед мамой.

-Подожди, я…

Том положил трубку и откинулся на подушки. Вроде пронесло. Но желание звонить матери исчезло бесследно.

Весь день он промаялся дурью, ничем особо не занимаясь. Об убийстве он предпочитал не думать, решив действовать по наитию. Надо решать проблемы по мере их поступления.

Взяв в руку листик с лирикой Билла, он сразу понял, чему посветит сегодняшний вечер. Он создаст песню, наложив слова на свою музыку. Задача была не из простых, поэтому потребовала больших затрат времени и сил. Он пропевал слова и представлял, как они будут звучать голосом Билла. Совершенно.

Уже ближе к ночи кто-то решил нарушить его уединение телефонным звонком. Том улыбнулся и прижал трубку к уху.

- Как дела у малолетнего алкоголика? - спросил Бруно.

-Жив еще.

-Ура. Завтра репетиция.

-Круто, - Том засиял улыбкой, - когда?

-Приходи к вечеру, утром Эн занята.

-Хорошо. Тогда до завтра.

Лунный свет падал на кровать, освещая его усталое худое лицо и довольную улыбку на губах. Сомнений в том, что завтра он встретит Билла, не было, и это приносило самые положительные эмоции. Завтра будет замечательный день, мелькнуло в его голове, и Том провалился в глубокий сон.


========== ВТОРАЯ ЧАСТЬ. Глава 3. ==========


Перейти на страницу:

Похожие книги

Общежитие
Общежитие

"Хроника времён неразумного социализма" – так автор обозначил жанр двух книг "Муравейник Russia". В книгах рассказывается о жизни провинциальной России. Даже московские главы прежде всего о лимитчиках, так и не прижившихся в Москве. Общежитие, барак, движущийся железнодорожный вагон, забегаловка – не только фон, место действия, но и смыслообразующие метафоры неразумно устроенной жизни. В книгах десятки, если не сотни персонажей, и каждый имеет свой характер, своё лицо. Две части хроник – "Общежитие" и "Парус" – два смысловых центра: обывательское болото и движение жизни вопреки всему.Содержит нецензурную брань.

Владимир Макарович Шапко , Владимир Петрович Фролов , Владимир Яковлевич Зазубрин

Драматургия / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия / Советская классическая проза / Самиздат, сетевая литература / Роман
Том 2: Театр
Том 2: Театр

Трехтомник произведений Жана Кокто (1889–1963) весьма полно представит нашему читателю литературное творчество этой поистине уникальной фигуры западноевропейского искусства XX века: поэт и прозаик, драматург и сценарист, критик и теоретик искусства, разнообразнейший художник живописец, график, сценограф, карикатурист, создатель удивительных фресок, которому, казалось, было всё по плечу. Этот по-возрожденчески одаренный человек стал на долгие годы символом современного авангарда.Набрасывая некогда план своего Собрания сочинений, Жан Кокто, великий авангардист и пролагатель новых путей в искусстве XX века, обозначил многообразие видов творчества, которым отдал дань, одним и тем же словом — «поэзия»: «Поэзия романа», «Поэзия кино», «Поэзия театра»… Ключевое это слово, «поэзия», объединяет и три разнородные драматические произведения, включенные во второй том и представляющие такое необычное явление, как Театр Жана Кокто, на протяжении тридцати лет (с 20-х по 50-е годы) будораживший и ошеломлявший Париж и театральную Европу.Обращаясь к классической античной мифологии («Адская машина»), не раз использованным в литературе средневековым легендам и образам так называемого «Артуровского цикла» («Рыцари Круглого Стола») и, наконец, совершенно неожиданно — к приемам популярного и любимого публикой «бульварного театра» («Двуглавый орел»), Кокто, будто прикосновением волшебной палочки, умеет извлечь из всего поэзию, по-новому освещая привычное, преображая его в Красоту. Обращаясь к старым мифам и легендам, обряжая персонажи в старинные одежды, помещая их в экзотический антураж, он говорит о нашем времени, откликается на боль и конфликты современности.Все три пьесы Кокто на русском языке публикуются впервые, что, несомненно, будет интересно всем театралам и поклонникам творчества оригинальнейшего из лидеров французской литературы XX века.

Жан Кокто

Драматургия