Читаем Неосознанное стремление (СИ) полностью

-Я даже не знал, что она их уже купила, - Том сжал губы.

- Ждет, не дождется, когда увезет тебя отсюда, да? Тут я ее понимаю. Вот только это надо было сделать намного раньше. Послушался бы меня в первую нашу встречу, все было бы проще…

-Для кого?

Билл нахмурил брови.

- Для нас обоих.

Том закрыл лицо руками. Глаза щипало, не плакать, не надо больше, зачем…

-Извини меня, Билл, - тихо сказал он.

Билл фыркнул, но промолчал. Он поправил волосы, пряди которых легкий ветер бросал на его лицо.

- Я не хотел делать тебе больно. Точнее хотел, но… Черт, если бы ты знал, как мне плохо. Я ненавижу себя, я ненавижу свои руки, которые посмели тебя ударить, ненавижу то желание взять тебя грубо, как …

- Том, не надо, - холодно сказал он, - все это теперь не важно.

- Не правда! – Том поднял на него глаза полные слез, - это всегда будет важно. Я сделал тебе больно, и не говори мне, что изнасилование для тебя привычное дело! Я не они, Билл, я не должен был так поступить с тобой. Это гнусно… И пусть ты в какой-то мере это заслужил, и пусть ты далеко не ангел, и даже если ты меня не любишь и считаешь своей игрушкой, я не должен был это делать. Поэтому прости меня.

Билл поднял голову вверх, он делал вид, что смотрит на небо, но Том видел, что тот борется со слезами, часто моргая.

- Скажи, что ты меня простил.

Он мотнул головой.

-Не могу. Это трудно, знаешь… очень трудно. Я доверял тебе, думал ты моя награда за всю ту фигню, что со мной творится. Да, я поступил, как мудак, но я и есть он, Том. Но от этого я не перестаю быть тем Биллом, который спал с тобой в обнимку, которому ты дарил цветы, который попытался впустить тебя в свою душу.

Слезы покатились вниз по лицу Тома.

- Я знаю! Теперь я это понимаю. Я принимаю тебя такого, какой ты есть. И мне все равно, сколько в тебе живет сучных, озлобленных на весь мир Биллов, пока среди них есть тот, который был со мной в Берлине, я буду тебя любить. Если среди миллионов твоих я, есть тот, кому я нужен, тот, кто хоть чуточку любит меня в ответ, я буду за нас бороться. Скажи мне, Билл, скажи, что у нас еще есть шанс?

- Том… - выдохнул Билл и вытер одну предательскую слезу, скатившуюся вниз по выпирающей скуле, - я не могу…

У Тома больше не было сил терпеть, он бросился к нему и, схватив за плечи, прижал к себе. Билл начал упираться, отталкивая ладошками его грудь, но держал он очень крепко. В нос ударил запах лака, и Том прижался лицом к волосам. Сердце на секунду остановилось, не справляясь с эмоциями, а потом огромный выброс адреналина сделал свое дело, и оно затрепетало в груди как бешеное.

«Вот, все что мне нужно. Пусть нас убьют в упор одной пулей прямо сейчас, если шанса нет. Хочу умирать, держа его в своих руках».

Билл расслабился, обмякнув как пластилин, и Том сжал его тонкую спину руками, покрывая поцелуями шелк волос.

-Я погублю тебя, Том, - хрипло сказал он между рваными вдохами.

-Мне все равно… - поцелуи вниз по шее, - мне все равно… - край нижней челюсти, подбородок, гу…

Резко зазвонил телефон, и Билл вмиг напрягся и с силой дернулся, вырываясь из потерявших силу рук. Он вскочил на ноги и схватил сотовый.

-Да, - сказал он ровным голосом, Том знал, как трудно ему дается такой спокойный тон, - нет, не надо, я выйду сам. Тут дорога ужасная, завязнешь в грязи. Буду через пятнадцать минут.

-Не уходи… - все-таки смог он выдавить из себя, язык не слушался.

- Ты знаешь как я рад, что ты уезжаешь? – сказал Билл, но голос его был тихий и грустный, - ты должен вернуться к прошлой жизни. Вот твой шанс. А у нас его нет.

-То есть ты меня не любишь? Так? Говори, как есть!

Билл мотнул головой.

-Мне надо идти.

Том рванул вперед и схватил его за руку.

-Поехали с нами? Мы что-нибудь придумаем вместе с мамой, обратимся в полицию или в СМИ, если он будет нас преследовать.

Билл смотрел на него широкими напуганными глазами.

- Бред, Том. Твоя мама меня ненавидит, думаешь, она будет теперь то, что ее жизнь и жизнь ее сына в опасности из-за меня? Он меня найдет, из-под земли достанет, а тебя убьет. Черт, да он уже готов это сделать. Если ты задержишься тут хотя бы на лишнюю неделю, он до тебя доберется. Не надо было тебе говорить свое имя…

- А причем тут оно? – Том нахмурился.

-Не знаю… Он будто подвинулся на том, как тебя зовут. Уверен, что нас что-то связывает, поэтому если ты не уедешь… все будет очень плохо. А любовь…- он грустно ухмыльнулся, - именно она и заставляет меня, тебя отпустить. Уезжай и не вспоминай это место.

-А как же ты?

-А я все равно выиграю, Том.

- Билл…

Брюнет развернулся, Том успел схватить его за куртку, но тот дернулся, вырвался, и почти бегом, скрылся между деревьев.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Общежитие
Общежитие

"Хроника времён неразумного социализма" – так автор обозначил жанр двух книг "Муравейник Russia". В книгах рассказывается о жизни провинциальной России. Даже московские главы прежде всего о лимитчиках, так и не прижившихся в Москве. Общежитие, барак, движущийся железнодорожный вагон, забегаловка – не только фон, место действия, но и смыслообразующие метафоры неразумно устроенной жизни. В книгах десятки, если не сотни персонажей, и каждый имеет свой характер, своё лицо. Две части хроник – "Общежитие" и "Парус" – два смысловых центра: обывательское болото и движение жизни вопреки всему.Содержит нецензурную брань.

Владимир Макарович Шапко , Владимир Петрович Фролов , Владимир Яковлевич Зазубрин

Драматургия / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия / Советская классическая проза / Самиздат, сетевая литература / Роман
Том 2: Театр
Том 2: Театр

Трехтомник произведений Жана Кокто (1889–1963) весьма полно представит нашему читателю литературное творчество этой поистине уникальной фигуры западноевропейского искусства XX века: поэт и прозаик, драматург и сценарист, критик и теоретик искусства, разнообразнейший художник живописец, график, сценограф, карикатурист, создатель удивительных фресок, которому, казалось, было всё по плечу. Этот по-возрожденчески одаренный человек стал на долгие годы символом современного авангарда.Набрасывая некогда план своего Собрания сочинений, Жан Кокто, великий авангардист и пролагатель новых путей в искусстве XX века, обозначил многообразие видов творчества, которым отдал дань, одним и тем же словом — «поэзия»: «Поэзия романа», «Поэзия кино», «Поэзия театра»… Ключевое это слово, «поэзия», объединяет и три разнородные драматические произведения, включенные во второй том и представляющие такое необычное явление, как Театр Жана Кокто, на протяжении тридцати лет (с 20-х по 50-е годы) будораживший и ошеломлявший Париж и театральную Европу.Обращаясь к классической античной мифологии («Адская машина»), не раз использованным в литературе средневековым легендам и образам так называемого «Артуровского цикла» («Рыцари Круглого Стола») и, наконец, совершенно неожиданно — к приемам популярного и любимого публикой «бульварного театра» («Двуглавый орел»), Кокто, будто прикосновением волшебной палочки, умеет извлечь из всего поэзию, по-новому освещая привычное, преображая его в Красоту. Обращаясь к старым мифам и легендам, обряжая персонажи в старинные одежды, помещая их в экзотический антураж, он говорит о нашем времени, откликается на боль и конфликты современности.Все три пьесы Кокто на русском языке публикуются впервые, что, несомненно, будет интересно всем театралам и поклонникам творчества оригинальнейшего из лидеров французской литературы XX века.

Жан Кокто

Драматургия