Читаем Неосознанное стремление (СИ) полностью

Том подошел к воде и закурил. Как же холодно, и почему раньше он не заметил, как сильно замерз? На улице минус, а они сидели на ледяных камнях будто сейчас не декабрь. Что вообще делает с ними любовь? Он вспомнил, как его вставило, когда он к нему прикоснулся, все тело горело огнем, о каком холоде может идти речь, когда кровь в теле подогревается на несколько градусов от одного прикосновения. Неужели все оставшиеся годы придется жить, больше никогда не испытывая это чувство безумия, накрывающее с головой от его близости?

А может Билл и прав. Наверное, и вправду ему было бы лучше, если бы он уехал после их первой встречи, когда еще не успел влюбиться, не отравился его поцелуем, не прикоснулся к совершенному телу, не улетал на небо от наслаждения, тогда бы ему было легче. Ведь, тогда ему не с чем было бы сравнивать. А теперь он знает, что значит любить, и знает, что любить других, он так не сможет. Никогда.

Это место его успокаивало, и Том просидел в машине, отогреваясь печкой, еще около часа после ухода Билла. Приехал домой он уже под утро, сразу залез под душ, с душой себе отдрочил и завалился спать.

Главная задача на остаток недели – ни о чем не задумываться. Иначе он сорвется и начнет делать глупости.

Все воскресенье он посвятил подготовке к зачету по литературе. И хоть у него были шпоры, и списывать он умел мастерски, но он все равно занимался, потому что это очень хорошо его отвлекало.

«Не анализировать слова Билла! А ведь он, похоже, в меня тоже влюблен! Тьфу! Немецкая классическая поэзия 19 века. Вот что сейчас главное!».

И он сдал! Кто бы мог подумать, что достанется ему сочинение на тему великого любимого Моэма. «Женская фигура в «Театре» Моэма, ее сила и слабость».

Том пару секунд смотрел на вопрос и рассмеялся совпадению. Единственная книга, которую он прочитал по литературе за все годы учебы. Книга, которую посоветовал Билл. И тут он его преследует, невозможно забыть о нем даже на минуту. Ну как это выдержать?!

Учитель прочитал сочинение, удивился тем мыслям, что увидел на листке бумаги, и с чувством гордости поставил Тому заслуженную пятерку.

Сид тоже сдал, но на тройку, и то, только потому, что смог списать пару предложений, пока шпору не заметили и не изъяли. Хотя судя по его улыбке, он был рад и такому исходу зачета.

Когда Том парковался возле дома, его телефон зазвонил, и он быстро вытащил его из кармана, сам не осознавая, кого, собственно, он ждет. Ирма.

-Поздравляю!

-Спасибо, - выдохнул Том в трубку.

-Предлагаю отметить.

-Что? – он нахмурился.

-Я тут много думала, вспоминала нашу последнюю встречу, она получилось очень скверной. Новость выбила меня из колеи. Но… давай встретимся еще раз до твоего отъезда. Попрощаемся, как следует.

Том задумался. Ему сейчас этого совсем не надо … с другой стороны, было бы неплохо отвлечь мысли.

-Хорошо, когда?

-Давай завтра вечером. Я буду опять одна.

Том закусил губу.

-Я приеду в шесть, - бросил он и положил трубку.

И на следующий день он стоял возле ее двери. Том повторил стук и прислушался, она случаем не забыла про их встречу?

Внезапно дверь распахнулась и на пороге возникла Ирма. Голая. Точнее в почти прозрачном халате, под которым ничего не было.

Том замер на пороге и обвел глазами стройное тело. Так его еще не встречали.

Она дернула его за куртку внутрь дома и, захлопнув дверь, впечатала спину в стенку коридора.

- Ты сказал, я красивая. Сегодня я этим воспользуюсь и получу то, что хочу.

Он не успел ответить, как она впилась поцелуем в его рот, сразу ворвавшись языком внутрь, так глубоко, что его затошнило. Он застонал и дернулся, но она расценила это по-своему и расстегнула его джинсы, покрывая мелкими поцелуями шею.

- Не надо, что ты делаешь? – Том попытался ее оттолкнуть, но она перехватила его руки и пошло улыбнулась.

-Просто расслабься, пожалуйста.

Она встала на колени и дернула штаны вниз. Оголился пах и совершенно невозбужденный член. Девушка взяла его в руку и слегка сжала. Том посмотрел вниз и сглотнул, а с этого ракурса она похожа на Билла.

Он пытался думать в этом направлении и старался возбудиться, призывая память и воображение, но когда она взяла в рот еще не окрепший член, он уже не мог терпеть все это.

Том оттолкнул ее за плечи и натянул одежду.

-Я же сказал не надо!

-Но… - она широко распахнула глаза.

- Я не хочу, не могу… - он зажмурился и мотнул головой, - ты не понимаешь…

Ирма встала на ноги.

- Ты не хочешь минета?

Том ухмыльнулся, да уж звучало это просто на удивление глупо.

- Нет, ты просто не представляешь, как я хочу его. Но не от тебя.

Он вышел на улицу и бегом кинулся к машине. Родной запах салона ауди успокаивал нервы, он вытащил дрожащими пальцами сигарету и закурил.

«О, Господи, неужели я стал импотентом? Что со мной?».

Стало страшно. До безумия. Неужели теперь всегда будет так? Ведь, раньше он мог хоть как-то, а сейчас… даже вспомнить стыдно. Он не встал, она была голая, красивая… ее рот такой горячий и влажный. Ну почему он не встал?!

Оставшийся вечер он посвятил тому, что собирал свои вещи в коробки. Больше оттягивать было некуда.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Общежитие
Общежитие

"Хроника времён неразумного социализма" – так автор обозначил жанр двух книг "Муравейник Russia". В книгах рассказывается о жизни провинциальной России. Даже московские главы прежде всего о лимитчиках, так и не прижившихся в Москве. Общежитие, барак, движущийся железнодорожный вагон, забегаловка – не только фон, место действия, но и смыслообразующие метафоры неразумно устроенной жизни. В книгах десятки, если не сотни персонажей, и каждый имеет свой характер, своё лицо. Две части хроник – "Общежитие" и "Парус" – два смысловых центра: обывательское болото и движение жизни вопреки всему.Содержит нецензурную брань.

Владимир Макарович Шапко , Владимир Петрович Фролов , Владимир Яковлевич Зазубрин

Драматургия / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия / Советская классическая проза / Самиздат, сетевая литература / Роман
Том 2: Театр
Том 2: Театр

Трехтомник произведений Жана Кокто (1889–1963) весьма полно представит нашему читателю литературное творчество этой поистине уникальной фигуры западноевропейского искусства XX века: поэт и прозаик, драматург и сценарист, критик и теоретик искусства, разнообразнейший художник живописец, график, сценограф, карикатурист, создатель удивительных фресок, которому, казалось, было всё по плечу. Этот по-возрожденчески одаренный человек стал на долгие годы символом современного авангарда.Набрасывая некогда план своего Собрания сочинений, Жан Кокто, великий авангардист и пролагатель новых путей в искусстве XX века, обозначил многообразие видов творчества, которым отдал дань, одним и тем же словом — «поэзия»: «Поэзия романа», «Поэзия кино», «Поэзия театра»… Ключевое это слово, «поэзия», объединяет и три разнородные драматические произведения, включенные во второй том и представляющие такое необычное явление, как Театр Жана Кокто, на протяжении тридцати лет (с 20-х по 50-е годы) будораживший и ошеломлявший Париж и театральную Европу.Обращаясь к классической античной мифологии («Адская машина»), не раз использованным в литературе средневековым легендам и образам так называемого «Артуровского цикла» («Рыцари Круглого Стола») и, наконец, совершенно неожиданно — к приемам популярного и любимого публикой «бульварного театра» («Двуглавый орел»), Кокто, будто прикосновением волшебной палочки, умеет извлечь из всего поэзию, по-новому освещая привычное, преображая его в Красоту. Обращаясь к старым мифам и легендам, обряжая персонажи в старинные одежды, помещая их в экзотический антураж, он говорит о нашем времени, откликается на боль и конфликты современности.Все три пьесы Кокто на русском языке публикуются впервые, что, несомненно, будет интересно всем театралам и поклонникам творчества оригинальнейшего из лидеров французской литературы XX века.

Жан Кокто

Драматургия