Читаем Неосознанное стремление (СИ) полностью

-Билл… - прошептал он напугано.

-Да, милый, ты пиздец как сглупил.

-Что теперь делать?

Билл пожал плечами, не отрывая взгляда от застывшего лица отчима.

-Мне надо подумать.

Том тяжело выдохнул и посмотрел на того, кто умер от его рук. Вот и все, что осталось от Йорга. Длинное худое тело, которое было асимметричным и непривлекательным, но уже не несло никакой опасности. А ведь убить оказывается так просто.

- Какие у тебя были планы?

- Я должен был его напоить и свалить к клиенту, чтобы у меня было алиби. Луис пришел бы ночью и убил его. А теперь… Черт, все вокруг знают, что я сегодня с ним дома, установят время смерти, и я попал. Да и у тебя алиби нет. В школе видели, что нас что-то связывает, Сид знает о нас. Твое лицо избито, не сложно догадаться, кто тебя разукрасил, а значит, у тебя еще и есть мотив. Все совсем плохо, Том. Что ты наделал, а?

- Я не знаю…

- И еще с него кровища льется как со свиньи резанной. Сука.

Билл вскочил на ноги.

-Может пакет на голову натянуть? – предложил Том бесцветным голосом и оторвал, наконец, взгляд от трупа, - и оденься ради Бога!

Билл истерично рассмеялся и раскинул руки в стороны.

- Что ты тут не видел?

- Твоя голая задница меня отвлекает.

Брюнет покачал головой.

- Том, ты совсем лишился рассудка. Мы теперь в такой жопе.

- Не истери. Мы что-нибудь придумаем.

- Для начала придумай, чтобы с него не лилась кровь.

- Какого хрена Луис сделал бы это для тебя?

- Ты задаешься сейчас не теми вопросами.

Билл натянул на себя джинсы, закурил две сигареты, одну из которых передал Тому.

-Ладно, вот какой план, - он медленно втянул в себя дым и также медленно выпустил, - сейчас завернем его в ковер. Ты уйдешь домой. Особо нигде не мелькай, чтобы меньше народу видело твое избитое лицо, но встреться с Сидом, чтобы было хоть какое-то алиби. Ночью возьмешь машину и приедешь сюда. Заправь полный бак бензина. Вывезем его в лес и сожжем. Завтра утром улетишь в Берлин с матерью.

-Ни хрена!

Билл схватил его лицо холодными пальцами.

- У нас нет другой возможности тебя отмазать. В Берлине никто не будет тебя искать, все знают, что ты собираешься улететь, это не покажется странным.

-А ты?

Билл пожал плечами.

- Трудно просчитать, что будет. Если мы сделаем все чисто, то может и пронесет. С одной стороны, ведь он ведет грязный бизнес, его мог пришить кто-нибудь из недовольных партнеров. Но около полугода я точно буду не выездной. Скрываться я не собираюсь. В конце концов, я его не убивал.

Том грустно усмехнулся.

- Может, я еще сплю от твоих таблеток?

Билл помотал головой и крепко прижался к нему, его сразу же обернули крепкие руки Тома.

- Ну почему ты такой упрямый? Все должно было быть не так. Скоро бы мы уехали отсюда, а теперь…

-Я не смог бы смотреть, как он тебя насилует.

- Зачем ты вообще пришел к нам в дом?

- Хотел помочь. Я думал, ты решил убить его сам. Боялся, что он убьет тебя первым, он же угрожал. А ты вечно его выводишь, провоцируешь! Захера был весь этот цирк?

- Тянул время. Запутывал его и усыплял бдительность. Все было продуманно, пока не вмешался ты.

-Ой, ну извините, что хотел спасти вашу задницу от еще одного изнасилования!

-Если меня посадят, то все изнасилования до этого мне точно покажутся цветочками.

- Не посадят, ты же не убивал его.

- Зато все в городе знают, что я убийца, и у меня есть мотив, и вся квартира в крови и … блин, все указывает на меня.

- Билл, тихо, малыш, - Том попытался улыбнуться и очень нежно прикоснулся к его губам.

Брюнет застонал и открыл рот, впуская в себя язык, он вцепился пальцами в косички и вжался в тело напротив. Том обнял его спину, скользя пальцами по голой коже, ворвался внутрь влажного рта, и сразу забылся, все потерло свое значения, кроме ощущения желанного тела под руками. Жар от него прожигал кожу, мягкость языка с металлическим пирсингом соблазняла, Том чувствовал, как Билл его хочет, и это заводило еще сильнее. Брюнет вылизал его рот, облизал губы, подбородок, шею… Пальцы под курткой впивались в нежную кожу ногтями, словно желая растерзать его плоть. Возбуждение набирало обороты, бушевало в крови и расплавляло мозг. Том сжал его ягодицы, и Билл потерся своим стояком.

- Давай прямо тут… - прошептал брюнет, - хочу…

Том на пару секунд заткнул его поцелуем и кинул на диван. Билл сел на край и сжал свой член через джинсы.

- Мы сошли с ума, да? – спросил Том, резко вдыхая в себя воздух. Тело сводило судорогой истомы.

- Хочу тебе отсосать, иди сюда! – глаза Билла горели страстью и безумием.

Том мгновенно преодолел расстояние, и руки брюнета сразу расстегнули ширинку, он облизал губы в предвкушении, но резко замер, когда совсем рядом раздался звук звонка сотового. Парни перевели взгляд на мобильный телефон Йорга, он, судя по звуку, находился в кармане брюк, которые тот стянул с бедер за пару минут до смерти.

Билл встал с дивана и медленно подошел к телу. Опустившись на колени, он осторожно вытащил сотовый и посмотрел на экран.

- Бон…

- Возьмешь?

- Нет. Блин, сейчас он задастся вопросом, почему Йорг не отвечает…

-И…

-Помолчи сейчас, я думаю… - Билл нахмурился.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Общежитие
Общежитие

"Хроника времён неразумного социализма" – так автор обозначил жанр двух книг "Муравейник Russia". В книгах рассказывается о жизни провинциальной России. Даже московские главы прежде всего о лимитчиках, так и не прижившихся в Москве. Общежитие, барак, движущийся железнодорожный вагон, забегаловка – не только фон, место действия, но и смыслообразующие метафоры неразумно устроенной жизни. В книгах десятки, если не сотни персонажей, и каждый имеет свой характер, своё лицо. Две части хроник – "Общежитие" и "Парус" – два смысловых центра: обывательское болото и движение жизни вопреки всему.Содержит нецензурную брань.

Владимир Макарович Шапко , Владимир Петрович Фролов , Владимир Яковлевич Зазубрин

Драматургия / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия / Советская классическая проза / Самиздат, сетевая литература / Роман
Том 2: Театр
Том 2: Театр

Трехтомник произведений Жана Кокто (1889–1963) весьма полно представит нашему читателю литературное творчество этой поистине уникальной фигуры западноевропейского искусства XX века: поэт и прозаик, драматург и сценарист, критик и теоретик искусства, разнообразнейший художник живописец, график, сценограф, карикатурист, создатель удивительных фресок, которому, казалось, было всё по плечу. Этот по-возрожденчески одаренный человек стал на долгие годы символом современного авангарда.Набрасывая некогда план своего Собрания сочинений, Жан Кокто, великий авангардист и пролагатель новых путей в искусстве XX века, обозначил многообразие видов творчества, которым отдал дань, одним и тем же словом — «поэзия»: «Поэзия романа», «Поэзия кино», «Поэзия театра»… Ключевое это слово, «поэзия», объединяет и три разнородные драматические произведения, включенные во второй том и представляющие такое необычное явление, как Театр Жана Кокто, на протяжении тридцати лет (с 20-х по 50-е годы) будораживший и ошеломлявший Париж и театральную Европу.Обращаясь к классической античной мифологии («Адская машина»), не раз использованным в литературе средневековым легендам и образам так называемого «Артуровского цикла» («Рыцари Круглого Стола») и, наконец, совершенно неожиданно — к приемам популярного и любимого публикой «бульварного театра» («Двуглавый орел»), Кокто, будто прикосновением волшебной палочки, умеет извлечь из всего поэзию, по-новому освещая привычное, преображая его в Красоту. Обращаясь к старым мифам и легендам, обряжая персонажи в старинные одежды, помещая их в экзотический антураж, он говорит о нашем времени, откликается на боль и конфликты современности.Все три пьесы Кокто на русском языке публикуются впервые, что, несомненно, будет интересно всем театралам и поклонникам творчества оригинальнейшего из лидеров французской литературы XX века.

Жан Кокто

Драматургия