Читаем Неосознанное стремление (СИ) полностью

Том опять нырнул в сон, не дослушав разговор до конца.

Окончательно его разбудила резкая боль. Она пульсировала на лице, словно раздирая мягкие ткани на части. Том застонал и открыл глаза.

Его поза на животе сразу объяснила ему причину начавшейся боли, поскольку лицо было уткнуто в подушку. Он быстро поднялся и поморщился, все тело болело, ныло и пульсировало. Белая наволочка была в крови, парень провел рукой по лицу и нащупал горячую кровь, которая бежала из ноздри. Он с раздражением стер ее, встал на ноги и сделал пару осторожных шагов. Ну хотя бы он может передвигаться самостоятельно.

Надев джинсы, Том нащупал в кармане телефон, батарейка которого была разряжена. Он посмотрел на наручные часы. Три дня.

Поход в туалет принес с собой сразу две плохие новости. Ужасный внешний вид, отражающийся в зеркале, и кровь в моче. Значит, этот мудак все-таки отбил ему почки. Том сжал руки в кулаки и осмотрел единственным не заплывшим глазом фиолетовое лицо.

«Чертов садист…».

В сознании размыто всплыл разговор, который он слышал сквозь сон, и Том рванул на кухню, где и нашел Бруно.

-Где Билл? – спросил он грубо.

- И тебе добрый день, - спокойно отозвался блондин, он пил чай и листал газету.

Том вырвал из его рук печатное издание и отбросил в сторону.

-Где Билл?

Бруно раздраженно посмотрел на него и нахмурился.

- У него дела.

-Какие?

- Разные. Успокойся и садись пить чай.

Том закусил губу.

-Издеваешься? Что он задумал? Говори быстро!

Бруно встал со стула и подошел очень близко, его лицо было мрачнее тучи.

- Не лезь не в свое дело и не усложняй и без того рискованную ситуацию. Если из-за тебя с ним хоть что-нибудь случится, я сам тебя пришибу, ясно?

-Иди на хуй! Я не такой трус как ты, и не собираюсь сидеть тут, пока он непонятно где, рискует задницей.

- И чем ты поможешь? – спокойно спросил Бруно.

- Подстроюсь под обстоятельства. Скажи, где он.

Бруно мотнул головой.

-Нет. Скоро мы уедем отсюда, втроем. Иди домой, поговори с мамой, скажи, что в Берлин не летишь.

- Ты серьезно? Когда мы уезжаем?

-Пока не знаю. Билл будет ближе к утру, там все и обсудим. А пока обеспечь себе алиби.

Том замер и начал осознавать, что все это значит.

-Ты хочешь сказать… - он резко выдохнул и облизал пересохшие губы, - черт.

Он бросился в коридор почти бегом, не чувствуя уже никакой боли, накинул куртку прямо на голое тело, быстро обуваясь.

-Том, успокойся, - Бруно схватил его за руку.

Том дернулся и выскочил на улицу. Мороз обжег его кожу, быстро пробираясь по куртку, он бодрил и отрезвлял мозги, которые после сна все еще были затуманены. Парень сразу понял, где ему надо сейчас быть, и впервые шел по адресу, где жил его любимый. Шел уверено, твердо и не сомневаясь ни в чем.

Лучшие друзья жили близко, от дома Бруно до дома Каулитцев Том добрался минут за пятнадцать. Это был простой одноэтажный домик, мало отличающийся от других поблизости, но парень на секунду замер, внимательно осматривая то место, где рос, взрослел и преодолевал все трудности его любимый. Вот тот дом, где жил мучитель Билла, человек, желающий подчинить его себе, владеть им как своей собственностью. Здесь его били, насиловали и издевались. Здесь он истекал кровью и тихо плакал в подушку. Здесь Йорг убил в нем все самое хорошее, стараясь сделать из него точную копию себя. Получилось ли?

Не важно, в любом случае за все это Йоргу придется заплатить.

Том тихо подошел к входной двери и дернул за ручку, совсем не ожидая, что та так легко распахнется. В коридоре был полумрак, он ловко проскользнул внутрь, осторожно прикрыл дверь и закрыл ее на замок. Втянув в себя воздух, он почувствовал слабый запах духов Билла и еще чего-то, что ассоциировалось только с ним, и душу защемило от нахлынувших чувств. Том огляделся, коридор был длинный и заворачивал за угол, оттуда шел слабый свет и едва уловимые ухом звуки.

Он медленно выдохнул через рот, чтобы успокоить нервы и быстрый пульс, и осторожно двинулся вперед. Заглянув за угол, он осмотрелся, перед ним открылся отличный вид на гостиную. Просторная комната, почти без мебели, только большой диван и шкаф в углу, возле которого стоял Йорг и что-то перебирал в нем.

Том нервно выдохнул и впервые задал себе вопрос, а что же делать дальше?

-Билл!- крикнул мужчина, Том вздрогнул и схватился за угол, обклеенный дешевыми обоями, - иди сюда!

Билл появился нескоро, он вышел из комнаты, скорее всего своей спальни, одетый точно так же как и несколько часов назад, только теперь его лицо был вызывающе накрашено, он пытался собрать волосы на макушке во что-то наподобие пучка, но такая копна не поддавалась укладке, многие пряди выбились и обрамляли лицо.

-Что орешь? Я же просил мне не мешать.

-Не могу найти бумаги с последним договором. Куда ты их задевал?

Билл пожал плечами.

- Я их не трогал.

-Не ври мне!

- Ты сегодня много орешь, у нас какие-то проблемы? – спросил Билл почти нежно.

Йорг захлопнул дверцы шкафа и повернулся к пасынку.

-Куда это ты понамазался?

-Настроение хорошее. Думаю выпить, да покурить. Составишь компанию?

-Ненавижу, когда ты обкуренный.

Билл пожал плечами.

-Тогда я пойду к Бруно.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Общежитие
Общежитие

"Хроника времён неразумного социализма" – так автор обозначил жанр двух книг "Муравейник Russia". В книгах рассказывается о жизни провинциальной России. Даже московские главы прежде всего о лимитчиках, так и не прижившихся в Москве. Общежитие, барак, движущийся железнодорожный вагон, забегаловка – не только фон, место действия, но и смыслообразующие метафоры неразумно устроенной жизни. В книгах десятки, если не сотни персонажей, и каждый имеет свой характер, своё лицо. Две части хроник – "Общежитие" и "Парус" – два смысловых центра: обывательское болото и движение жизни вопреки всему.Содержит нецензурную брань.

Владимир Макарович Шапко , Владимир Петрович Фролов , Владимир Яковлевич Зазубрин

Драматургия / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия / Советская классическая проза / Самиздат, сетевая литература / Роман
Том 2: Театр
Том 2: Театр

Трехтомник произведений Жана Кокто (1889–1963) весьма полно представит нашему читателю литературное творчество этой поистине уникальной фигуры западноевропейского искусства XX века: поэт и прозаик, драматург и сценарист, критик и теоретик искусства, разнообразнейший художник живописец, график, сценограф, карикатурист, создатель удивительных фресок, которому, казалось, было всё по плечу. Этот по-возрожденчески одаренный человек стал на долгие годы символом современного авангарда.Набрасывая некогда план своего Собрания сочинений, Жан Кокто, великий авангардист и пролагатель новых путей в искусстве XX века, обозначил многообразие видов творчества, которым отдал дань, одним и тем же словом — «поэзия»: «Поэзия романа», «Поэзия кино», «Поэзия театра»… Ключевое это слово, «поэзия», объединяет и три разнородные драматические произведения, включенные во второй том и представляющие такое необычное явление, как Театр Жана Кокто, на протяжении тридцати лет (с 20-х по 50-е годы) будораживший и ошеломлявший Париж и театральную Европу.Обращаясь к классической античной мифологии («Адская машина»), не раз использованным в литературе средневековым легендам и образам так называемого «Артуровского цикла» («Рыцари Круглого Стола») и, наконец, совершенно неожиданно — к приемам популярного и любимого публикой «бульварного театра» («Двуглавый орел»), Кокто, будто прикосновением волшебной палочки, умеет извлечь из всего поэзию, по-новому освещая привычное, преображая его в Красоту. Обращаясь к старым мифам и легендам, обряжая персонажи в старинные одежды, помещая их в экзотический антураж, он говорит о нашем времени, откликается на боль и конфликты современности.Все три пьесы Кокто на русском языке публикуются впервые, что, несомненно, будет интересно всем театралам и поклонникам творчества оригинальнейшего из лидеров французской литературы XX века.

Жан Кокто

Драматургия