Читаем Неосознанное стремление (СИ) полностью

-Бруно, не надо, - перебил его Билл, - у него еще шок.

Том злобно ухмыльнулся, но смолчал.

-Я за постельным бельем.

Когда он вышел из комнаты и громко хлопнул дверью, Том с облегчением выдохнул.

- Зачем ты так? – спокойно, но несколько холодно спросил Билл, - он не сделал тебе ничего плохого.

Том напрягся и недовольно фыркнул.

-Бесит. Весь такой хороший, а сам… - Том замолчал, дальше сказать-то было нечего.

-Что сам?

- Почему ты тогда просил его себя обнять? – Том отпрянул и сел так, чтобы Билла было хорошо видно.

Брюнет непонимающе нахмурился.

-Когда я подслушал вас разговор, ты хотел, чтобы он обнял тебя под первым снегом.

Билл отвел глаза и что-то обдумывал.

- Мне нравится, когда он меня обнимает. Я чувствую себя под его защитой. Он рядом с самого детством. Всегда за меня горой, всегда за спиной. Мне трудно без него, без его поддержки. Я прошел через столько дерьма и только благодаря нему выкарабкивался, снова и снова начинал жить заново. Я нисколько не умаляю того, что для меня делает Бон, но Бруно… он для меня моя семья.

Том сжал пальцами переносицу.

- Я знаю, ревность не поддается логике, но … ревновать к нему глупо. Это то же самое, если бы я ревновал бы тебя к Бруту или… к твоей маме.

Том фыркнул.

-Ну, конечно, - голос полный сарказма, - вы же спали вместе, так?

Билл тяжело выдохнул.

- А нам обязательно об этом говорить?

Том начинал злиться.

-О чем я, это же только ваши дела! Кто я такой, чтобы в них лезть? Ваши секреты, ваши тайны…

-Да не в этом дело! – глаза Билла блеснули раздражением, - я и не рассказал тебе только потому что… ты перенесешь эту историю на наши отношения, а я не хочу этого.

- Мне надо знать! – голос Тома был тверд.

- Да мы спали! – громко сказал Билл и закрыл глаза, чтобы успокоиться, - мы лишили друг друга девственности на мое пятнадцатилетие. Сначала он меня, потом я его.

Том широко раскрыл глаза.

- Я думал, ты с Йоргом…

Билл мотнул головой.

-Я думал об этом… но не хотел давать ему такую привилегию, быть первым.

-Но если вы с Бруно были с пятнадцати… то ты изменял ему с Йоргом и Фрэнком, и…

-И еще бог знает с кем, - закончил за него Билл ледяным тоном.

-Но…

-Что? Давай говори. Хотя ты уже описал меня очень красочно, прежде чем изнасиловать.

Том сморщился от напоминания.

- Зачем?

-Так получилось. Мне хотелось играться, Бруно был мне слишком дорог, лучший друг, поэтому издевался я над другими, а потом приходил к нему за стабильностью и защитой. А Йорг, я же говорил, он просто ценный трофей в моей коллекции.

Том на секунду опять почувствовал грязь и отвращение. Он закрыл лицо руками.

-Эй, ты говорил, что принимаешь меня тем, кто я есть.

-Я не отказываюсь от своих слов, просто… Такой Билл выбивает меня из колеи.

-Извини, - брюнет мягко прикоснулся к его руке, и Том открыл лицо. Билл улыбнулся ему нежно-нежно, - все было не совсем так, как ты представляешь. Мы никогда не были парой в обычном смысле слова. Скорее друзья, которые могли потрахаться, когда захочется.

-Это ты про себя говоришь. У него наверняка все было по-другому.

Билл задумался и кивнул.

-Да, ты прав. Поэтому он разорвал все наши отношения в ту ночь убийства. Он кинул меня во всех смыслах. Я плакал, умолял его не делать этого, ползал за ним на коленях, предлагал свое тело… - Билл рассмеялся, - жуткая была картина. Жаль, никто не заснял. Обдолбанный и пьяный я пытался ему отсосать, зная, что это единственное, что у меня хорошо получается. Он не поддался, естественно, это же Бруно, - он фыркнул, - у него на все мои сексуальные посылы иммунитет. В общем, он вышвырнул меня из своего дома, сказал, чтобы я катился к своему ебанутому отчиму, и меня обидело это еще сильнее. Я шел домой и плакал, размазывал сопли по лицу, - он ехидно рассмеялся, - знал, что без него не протяну. Дальше я уже рассказывал. А после убийства, он пришел ко мне сам. Сказал, что мы будем дружить только при условии, что секса никогда больше не будет, и я не буду даже пытаться его соблазнить. Вот так и живем по сей день. И я благодарен ему всей душой, что он разорвал нашу сексуальную связь, я бы сам это сделать никогда не смог, но мне без нее намного лучше. Нам вообще не надо было примешивать секс в нашу дружбу, он умный, он понял это сразу, а я как всегда…Огонь в груди, гормоны в крови и вечно обкуренный. Что с меня взять? Но я до сих пор обижен, что он так легко отказался от секса со мной, как будто ему не нравилось или не знаю… в общем, обида осталась.

- Билл, - Том осуждающе покачал головой, - с тобой определенно что-то не так. Ты когда-нибудь думал о чувствах других? Ты вообще кому-нибудь был верным?

Брюнет опасно сощурил глаза.

- Смотря, что вкладывать в это слово. Секс это самое незначительное, в чем можно изменить. Я никогда его не предавал. И не предам. Я не брошу его, никогда не сделаю больно, не подставлю, прикрою спину, ценой своей жизни. Он это знает, так в чем измена?

- Хорошо ты устроился. Вот только мне это не подходит. Рогоносцем я не буду!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Общежитие
Общежитие

"Хроника времён неразумного социализма" – так автор обозначил жанр двух книг "Муравейник Russia". В книгах рассказывается о жизни провинциальной России. Даже московские главы прежде всего о лимитчиках, так и не прижившихся в Москве. Общежитие, барак, движущийся железнодорожный вагон, забегаловка – не только фон, место действия, но и смыслообразующие метафоры неразумно устроенной жизни. В книгах десятки, если не сотни персонажей, и каждый имеет свой характер, своё лицо. Две части хроник – "Общежитие" и "Парус" – два смысловых центра: обывательское болото и движение жизни вопреки всему.Содержит нецензурную брань.

Владимир Макарович Шапко , Владимир Петрович Фролов , Владимир Яковлевич Зазубрин

Драматургия / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия / Советская классическая проза / Самиздат, сетевая литература / Роман
Том 2: Театр
Том 2: Театр

Трехтомник произведений Жана Кокто (1889–1963) весьма полно представит нашему читателю литературное творчество этой поистине уникальной фигуры западноевропейского искусства XX века: поэт и прозаик, драматург и сценарист, критик и теоретик искусства, разнообразнейший художник живописец, график, сценограф, карикатурист, создатель удивительных фресок, которому, казалось, было всё по плечу. Этот по-возрожденчески одаренный человек стал на долгие годы символом современного авангарда.Набрасывая некогда план своего Собрания сочинений, Жан Кокто, великий авангардист и пролагатель новых путей в искусстве XX века, обозначил многообразие видов творчества, которым отдал дань, одним и тем же словом — «поэзия»: «Поэзия романа», «Поэзия кино», «Поэзия театра»… Ключевое это слово, «поэзия», объединяет и три разнородные драматические произведения, включенные во второй том и представляющие такое необычное явление, как Театр Жана Кокто, на протяжении тридцати лет (с 20-х по 50-е годы) будораживший и ошеломлявший Париж и театральную Европу.Обращаясь к классической античной мифологии («Адская машина»), не раз использованным в литературе средневековым легендам и образам так называемого «Артуровского цикла» («Рыцари Круглого Стола») и, наконец, совершенно неожиданно — к приемам популярного и любимого публикой «бульварного театра» («Двуглавый орел»), Кокто, будто прикосновением волшебной палочки, умеет извлечь из всего поэзию, по-новому освещая привычное, преображая его в Красоту. Обращаясь к старым мифам и легендам, обряжая персонажи в старинные одежды, помещая их в экзотический антураж, он говорит о нашем времени, откликается на боль и конфликты современности.Все три пьесы Кокто на русском языке публикуются впервые, что, несомненно, будет интересно всем театралам и поклонникам творчества оригинальнейшего из лидеров французской литературы XX века.

Жан Кокто

Драматургия