Неостывший лед

Мурашки побежали по спине от голоса, которым произнес Николас мое имя. И эти мурашки показались мне очень даже приятными, потому что появились не от страха или ужаса, а от волнения. Николас аккуратно взял меня за подбородок и потянул вверх.

— Посмотри на меня.

А я старалась смотреть куда угодно, только не на него. Потому что впервые мне было страшно. Храбрая, упрямая девушка вдруг поняла, что есть кое-что волнительней этого чудесного места. Странное чувство появилось во мне, а я не понимала и даже не хотела понять, что это.

— Да посмотри же на меня. Чего ты боишься?

"Тебя", — хотела ответить я, но собрала всю свою жалкую волю и взглянула в голубые глаза Николаса.

— Бельчонок, — произнес он тихо и коснулся моих непослушных волос, к которым вернулся прежний рыжий цвет. — Как так получилось, что я думаю только о тебе?

"Если это всего лишь сон, то это самый жестокий сон в мире", — подумала я прежде, чем Николас наклонился ко мне, чтобы… что? Неужели поцеловать? Дожила! Мой первый поцелуй будет с северянином! А лицо Николаса все ближе и ближе к моему, и что странно, мне нравилась эта близость. Нежно он коснулся моих губ своими губами, будто боялся испугать, и замер. Я не дышала. Вокруг меня было столько воздуха, полного свободы, но вдохнуть я не могла. Казалось, если я сделаю хоть одно движение, все исчезнет. А вот этого я и представить не могла, потому что в душе понимала: мне нравится то, что сейчас происходит. И, о Предвечный, мне нравится Николас! Он, как будто прочел мои мысли, потому что продолжил поцелуй, вначале робко и несмело, затем, чувствуя, что я отвечаю в ответ, уже требовательно, с напором и пылкостью. И я пропала… Пропала в этом поцелуе, затерялась в лавандовом поле и беззаботном голубом небе над головой. С упоением я припала к его губам, не желая больше думать ни о чем, даже о том, что мне нужно идти дальше. Все мои цели разом забылись. Все главное сейчас передо мной!

Где-то недалеко послышался слабый звук мотора…

— Прячьтесь! — раздался чей-то громкий и суровый голос у меня в голове, и я отпрянула от Николаса.

Шум мотора приближался, заглушая мирное жужжание пчел в цветах. В одно мгновение я поняла, от кого нам нужно прятаться.

— Ложись! — требовательно крикнула я Николасу и подтолкнула его вниз, прямо в лиловые цветы.

— Ага, — довольно отозвался он и тут же улегся в цветы.

Я быстро легла рядом, надеясь, что мы вовремя скрылись в кустах лаванды. Николас тут же притянул меня к себе так, что мое лицо оказалось напротив его. Сердце было готово выпрыгнуть из груди от осознания того, что он так близко. Его рука запуталась в моих волосах, а губы приближались к моим… Рев мотора раздался прямо над нами, и я испуганно посмотрела в небо. Над нами быстро пролетела машина, точно такая же, в которой я прилетела на Север.

— Они ищут вас. Нужно быть осторожнее! — проговорил кто-то рядом со мной, но я точно знала, что никого не увижу.

Кто же мне подсказал? Я склонялась к тому, что это был Дух Леса. Теперь я особенно четко поняла, что имел в виду Интарион, когда говорил про помощь со стороны. Хорошо, что и в этот раз все обошлось. Шум машины совсем исчез и в мир вернулись простые, обычные звуки лавандового поля. Интересно, кто же нас искал? Может, Главный… А вдруг это Жан, которому все-таки удалось выбраться из темной комнаты? Как так случилось, что я потеряла бдительность?

— Леона… — тихо сказал Николас, глядя на меня с нежностью. Как будто он и не видел и не слышал этой жуткой машины.

— Что?

Я медленно поднялась, понимая, что мое свадебное платье еще больше испачкалось. Ко вчерашним пятнам от пунша прибавилась трава и чуть влажная земля, еще не до конца высохшая после ливня.

— Куда ты? — спросил он тихо и удивленно.

— Иду к остальным. Ты со мной?

— Неужели тебе не хочется остаться здесь, хотя бы еще на чуть-чуть?

А ко мне уже возвратилось осознание, что мне нельзя останавливаться, нужно обязательно двигаться дальше. Внезапная эйфория исчезла так же внезапно, как и появилась. И мне стало стыдно за то, что потратила свое время на глупые развлечения, вместо того, чтобы продолжить путь к своей цели. Более того, я испытывала смущение после поцелуя, потому что он, к огромной моей досаде, понравился. Это жестоко! Никогда бы не подумала, что такое вообще могло произойти. И с кем же впервые поцеловалась девушка, ненавидящая северян? С северянином!

— Леона, — произнес Николас, вставая вслед за мной. И звук моего имени из его губ был похож на мелодию флейты. — Прежде, чем мы пойдем к остальным, скажи мне…

— Что сказать? — тихо спросила я, видя, что он замешкался и замолчал.

— Я тебе нравлюсь?

Так, Леона, держись! Нельзя больше допускать сближения между им и мной. Это неправильно, так не должно быть, ведь ничто не должно отвлечь меня от главного. А Николас отвлекает, причем очень сильно. Что же ответить?