Неостывший лед

— Выпей целебный чай от Бонни, — спокойно произнес Жан, приглаживая спутавшиеся волосы девушки. В его движениях проскальзывали отголоски нежности, но в серых глазах был лишь холод.

— Спасибо, — настороженно произнесла Рианна.

— Ты уж прости, что так получилось. Я не думал, что ты заболеешь после наказания.

— Ничего, это всего лишь простуда. Я поправлюсь.

— Конечно, поправишься! — подтвердил Жан, криво улыбнувшись. — Ты точно решила не принимать моего щедрого предложения?

— Точно, — решительно проговорила Рианна, с опаской взглянув на собеседника.

— Ну что ж, выздоравливай, — сказал Жан, выходя за дверь и с нескрываемой злобой смотря на то, как девушка пила из чашки.

И я все поняла… В чашке был не целебный напиток от Бонни, там находился яд. Рианна умерла не от простуды. Ее отравил Жан!

— С тобой все в порядке? — спросил Николас, не понимая, почему я замолчала и странно смотрела перед собой.

— Все нормально. Уилл, я только что увидела… Рианна умерла не от простуды, ее отравил Жан!

Уилл замер, глядя на меня внимательно и напряженно. Прежде, чем до него дошел смысл сказанного мной в полной мере, Николас рванул к Жану и резко перевернул его. Тот застонал и, чуть приподнимаясь, прошептал:

— Дорогой племянничек, рад тебя видеть. Помоги!

— Неужели?

— Ник, да помоги же мне! Меня ранили в плечо…

— Это сделал я.

— За что? — прохрипел Жан, искренне удивляясь тому, что только что услышал.

— За моих родителей! Ты убил их.

— Я? Нет! Что эта рыжая тебе наговорила? Зачем ты ей поверил?

— Потому что это правда! — Николас присел рядом со своим дядей и произнес ему, глядя в глаза. — Все сходится. Ты присвоил себе деньги моего отца, решил с помощью Николь подобраться поближе к Владыке. У тебя были грандиозные планы, но заверяю тебя, они не сбудутся.

Николас встал и сжал кулаки. Наверное, сейчас он всеми силами сдерживался, чтобы не ударить раненого Жана. А вот Уилл не сдержался. Оцепенение спало с него, и он явно утопал в ненависти к человеку, который убил его возлюбленную.

— Ты! — воскликнул Уилл, подходя ближе к Жану. Он схватив его за грудки и встряхнул. — Ты отравил Рианну! Почему?

— Да кто такая Рианна?

— Издеваешься? — Уилл схватил Жана за руки и поволок к краю пропасти. — Да кто ты такой, чтобы играть чужими судьбами?! Я хочу знать, почему ты ее убил!

— Я не уби… Ой!

Человек, который совсем недавно издевался над беззащитной девушкой, сам стал беззащитным, боялся, что жизнь его оказалась на краю пропасти, в самом прямом смысле этого выражения. Уилл подвел Жана к самому краю и произнес:

— Если не скажешь, полетишь туда!

— Не надо… Я скажу! Рианна мне очень нравилась… Мне кажется, я ее любил, но она отказала мне. Что я мог сделать? Только отомстить за отказ! И теперь я ненавижу всех брюнеток. Они напоминают мне ее!

— Ты ее убил! — сдавленным голосом произнес Уилл, делая шаг вперед.

Жан завис над пропастью. Казалось, в минуты перед неминуемой гибелью человек меняется, осознает, что сделал неправильного в своей жизни, и хочет искупления. Но не Жан. Его лицо, освещенное отблеском пламени, выражало лишь злобу. Уилл держал его одной рукой, а рядом угрюмо стоял Николас и ничего не предпринимал. Я подошла к ним, точно зная, что сегодня для Жана все закончится.

— Вы — неудачники! Никогда вам не удастся дойти до цели! Мой мир не изменится. Талабан будет принадлежать северянам, и никто не сможет этого изменить. Ты, рыжая, даже не пытайся! Потому что тебя ждет только смерть…

С этими словами Жан протянул руку ко мне, но не достал. Видимо, в темноте ему показалось, что я стою ближе, чем на самом деле. Николас, испугавшись за меня, толкнул его в сторону пропасти, а Уилл отпустил руку. Но и моя сила сейчас сработала без промедления. И Жан полетел вниз. Его любимая тьма приняла его так быстро, что крик через секунду заглох, уходя вместе с хозяином в беспросветную вечность.

Мы отступили от края. В этот момент каждый из нас сознавал, что стал причастен к выбору, который уже сделан. Но мы все уже дошли до точки невозврата, точно понимая, что-либо переступим грань и сможем защитить себя, либо в следующий раз погибнем сами.